Новости, которые привез чуть погодя Миша Ечкин, были более утешительные, хотя ничего нового к делу и не добавляли.
Ребриков спокойно прошелся по Арбату, но, хотя и оглянулся пару раз, Ечкина, который шел по другой стороне улицы, так и не заметил.
Пройдя мимо театра Вахтангова, он свернул направо в переулок, вышел на Новый Арбат и не спеша пошел обратно, в сторону метро «Арбатская».
Похоже, он просто тянул время, потому что потом спокойно доехал на метро до «Курской», где вышел и сел на вокзале в электричку, которая шла до Железнодорожного со всеми остановками. Видимо, он хорошо знал расписание и не хотел приезжать на вокзал раньше времени.
Через несколько минут он вышел на платформе «Чухлинка» и, купив в пристанционных ларьках продуктов, спокойно пошел к своему дому, до которого от станции было рукой подать – скорее всего этим маршрутом он пользовался всегда.
Около дома Ребриков отбился от одного сверхнастойчивого журналиста, который до сих пор не потерял надежды взять у него интервью, и нырнул в свой подъезд.
Судя по всему, больше выходить на улицу он сегодня не собирался.
Все были в сборе – теперь можно было и просмотреть видеопленку, которую ухитрился заснять Роулз.
– Ну, Джонатан, давайте наконец посмотрим то, что вам удалось снять, – предложил Колапушин Роулзу.
– Вот. – Джонатан давно уже вытащил видеокамеру из барабана, подключил ее к телевизору и перемотал кассету на начало. Ему оставалось только нажать на кнопку «Воспроизведение».
Изображение, появившееся на экране, подпрыгивало и раскачивалось, но никто не выразил по этому поводу ни малейшего неудовольствия. Все отлично понимали, что Роулз должен был изображать африканского танцора, да в общем-то это было и не так важно. Джонатан несколько раз ухитрился снять незнакомую девушку вблизи и с разных сторон – потом, на компьютере, можно будет сделать ее хорошие фотографии.
Самое главное – на пленке записался сам разговор, и записался вполне удовлетворительно, несмотря на глухие звуки барабана, по которому постукивал Роулз. Все произнесенные Ребриковым и неизвестной девушкой слова можно было разобрать без особого труда.
Откуда незнакомка подошла к Ребрикову, понять было невозможно – в это время Роулз стоял к ней спиной.
– Здравствуйте – сказала она Ребрикову. – Это вы Николай?
– Ну я, – неприветливо буркнул Ребриков. – Это вы мне звонили?
Девушку холодность Ребрикова совершенно не смутила. Она улыбнулась ему очень кокетливо:
– Да. Это я вам звонила.
Улыбка не подействовала – Ребриков оставался насупленным.
– Ну и что же вы хотели рассказать мне о радуге?