Нет, Троекуров все-таки был участником преступления, потому его и убили!
Однако пока и это все тоже оставалось только версией, а любая версия требует подкрепления доказательствами. Колапушин не слишком обольщался. Сколько раз в жизни ему приходилось убеждаться в том, что даже самые на вид логичные и правдоподобные версии легко могут рассыпаться только из-за того, что доказательства им попросту не соответствуют. Если Троекуров действительно был замешан во всем этом, то узнать, как он ухитрился подсказать Ребрикову правильные ответы, теперь можно было, только просматривая видеопленки.
На тех пленках, что Колапушин просмотрел еще на телевидении и потом у себя в кабинете, он так и не смог уловить ни малейшего намека на какую-то неестественность в поведении или фальшь в словах Троекурова. Наоборот – все у него получалось легко, быстро и совершенно органично. Наверное, надо показать пленки Егору – может быть, он свежим взглядом увидит что-то такое, что сам Колапушин пропустил.
Рассеянно взглянув на стопку видеокассет, лежащих на открытой полке простенького канцелярского шкафа, Колапушин задумался: а не стоит ли позвонить генералу Шугаеву, чтобы тот попросил Смолина сделать копии пленок с любой другой игры? Может, удастся что-то понять, сравнивая поведение Троекурова в двух разных играх? Раз даже никто из опытных работников телевидения не уловил никакой разницы, значит, изменения должны быть очень незначительными.
Но они должны были быть. Обязательно должны! А раз так – значит, их можно найти.
Если, конечно, сама версия Колапушина была правильной.
А вот это не факт. Далеко не факт!
Генерал Шугаев оказался легок на помине. В динамике селектора раздался щелчок, тихий шорох и сразу его голос:
– Арсений Петрович, ты на месте?
– На месте, Павел Александрович.
– Зайди ко мне. Хочу тебя с одним человеком познакомить.
Шуршание в динамике смолкло. Колапушин пожал плечами, недоумевая, с кем это собрался его знакомить начальник Криминальной милиции, но дисциплинированно поднялся и пошел к двери.
Проходя длинным коридором Управления, не забывая попутно здороваться с попадающимися навстречу знакомыми сослуживцами, Колапушин продолжал недоумевать. Генерал Шугаев не имел привычки дергать подчиненных по пустякам, а по тому делу, которым занималась группа Колапушина, все фигуранты были, похоже, определены окончательно. Было совершенно непонятно, с кем же еще собирался познакомить его Шугаев.
Недоумение переросло в искреннее изумление, когда Колапушин вошел в кабинет.
Удивляться было чему – за длинным столом для совещаний сидел молодой негр.