– Марина Викторовна, кто это сделал?
Она молча закрыла глаза. Вот то, чего она так боялась – не может она назвать имени, никто не заставит ее сделать этого, Денис сможет спать спокойно.
Марину увезли в перевязочную, где хирурги долго обрабатывали раны, накладывая швы и повязки. Она теряла сознание от боли, орала не своим голосом…
В отдельной палате хирургического отделения вечером ее навестил милиционер, но Марина не стала писать заявление, сославшись на то, что не разглядела напавшего. А совсем уж ближе к ночи приехал Федор, остановился на пороге палаты, не решаясь войти.
– Привет, – произнесла Коваль опухшими губами.
– Привет. К тебе можно?
– Доступ к телу свободный, – пошутила она, хотя больше всего хотелось заплакать.
Он сел на табуретку и взял Маринину руку в свои.
– Что случилось? Я тебя потерял, думал, что дежурить осталась. А потом позвонил, сказали, что ты в хирургии лежишь. Что у тебя с губами?
– А хочешь, покажу, что у меня со всем остальным?
С этими словами она откинула простыню, и ему открылось ее тело, местами заклеенное, местами просто обработанное зеленкой. Федор в ужасе оглядел все это «великолепие» и выдохнул:
– Я же просил тебя… Очень больно?
– Уже нет.
– Это, как я понимаю, твой доктор приласкал тебя излишне горячо? – мрачно поинтересовался он.
– Это уже не важно. Нет, не уходи, не оставляй меня, – взмолилась Марина, видя, что он собрался встать. – Я понимаю, что прикасаться ко мне сейчас тебе противно, но ты просто посиди рядом…
– Дурочка ты, – улыбнулся он. – Как мне может быть противно, ведь я люблю тебя.
Это было сказано так просто, словно они уже прожили вместе долгие годы.
– Не шути этим, ладно? – попросила она тихо и серьезно.
– А я и не шучу. Все твои завихрения не смогут изменить моего отношения. Ты нужна мне любая, даже такая, как сейчас.
Вдруг дверь палаты задергалась.
– Открой, – попросила Марина, и Федор отомкнул замок.
В тот же миг в палату ввалились четверо амбалов, а за ними Мастиф собственной персоной. Один из охранников попытался прижать Федора лицом к стене, но тот неуловимым жестом вывернул ему руку, заставив упасть на колени. Остальные немедленно выхватили оружие.
– Тихо, мальчики! – недовольно поморщился Мастиф. – Спокойнее, без грубости – здесь женщина! И вы, юноша, остыньте и отпустите моего охранника, он погорячился.
Федор выпустил руку парня, тот встал, бросив в его сторону недобрый взгляд.
– Мариночка, как вы? Я очень волнуюсь… – начал было Мастиф, но потом бросил своим: – В коридоре подождите!
– Мастиф, – неуверенно начал Череп, кивнув в сторону Федора. – А этот как же?