– Не уходи от ответа – почему сегодня?
– Вчера позвонил Игореха, помнишь моего кореша? Так вот он мне и подсказал, что увозить тебя и ребенка надо как можно быстрее, Кадет мутит что-то, Бес вроде пока его придерживает, обещает все миром развести, но ты же понимаешь… После того, что ты им наговорила, вряд ли он будет надеяться на Гришкины обещания. Поэтому давай, родная, не лежи, собирайся.
Хохол ушел к себе, а Марина схватилась за голову – нормальное начало дня, ничего не скажешь.
В восемь вечера ее новый джип с пауком во весь капот уже несся в сторону аэропорта. Сидя на заднем сиденье, Коваль прижимала к себе одетого в ярко-синий комбинезон Егорку, уже начинающего дремать, и напряженно думала о том, как же сможет оставить его в Москве и надолго ли это затянется. О том, чтобы остаться у отца самой, она даже слышать не хотела – прятать голову в песок?! Нет уж, если что-то должно случиться, то нужно это «что-то» встретить в лицо, а не прятаться в Москве. Разумеется, подобное решение не нравилось Хохлу, но он промолчал, справедливо полагая, что переубедить все равно не сможет. Своим людям Марина сказала, что едет отдыхать со всей семьей за границу, никто не знал правды, даже личная охрана считала, что провожает хозяйку на Кипр. Чем меньше народу посвящено в тему, тем выше гарантия успеха, потому что уж что-что, а заставить говорить можно любого, Марина это знала как никто. Зачем подвергать себя такому риску?
Аэропорт напоминал муравейник – все вокруг шевелилось, двигалось, разговаривало, куда-то торопилось… Коваль отвыкла от такого количества народа, поселок был тихим местом, где по улицам особо не разгуливают, да и в доме никто не толокся без нужды, зная, что всему на свете хозяйка предпочитает покой и уединение, только спать не любит одна, а в остальное время одиночество ее не напрягает. Надо же, все плачут, что денег нет, а поди ж ты – полный аэровокзал, все куда-то летят, Новый год ведь! Вот он, пресловутый «средний класс» – еще не совсем и не на все хватает заработанного, но уже кое-что могут позволить себе.
На стоянке Марина с тоской провела рукой в перчатке по сверкающему капоту машины, жалея, что так мало удалось погонять на ней. Водитель понял ее настроение:
– Вы же вернетесь, Марина Викторовна, накатаетесь еще, куда торопиться? Жизнь-то длинная.
– Твои слова да богу в уши, Юрка, – произнесла Коваль чуть слышно, отряхивая с перчатки снег. – Что, пора прощаться, мальчики?
– Какое-то настроение у вас странное, – заметил подошедший ближе Сева. – Вроде отдыхать едете, а вид – как на похороны.