Срезав угол, Роман добрался до речки. Мост остался слева, но на мост он и не стал бы выходить. Слишком заметно. Маскируя шум шагов журчанием воды, Роман двинулся вдоль реки. Местность была открытой, но берега довольно высоки, что позволяло красться по реке, как по траншее. Несколько раз Роман оступался и набрал полные ботинки воды, но это была мелочь в сравнении с возможностью подойти к ферме незамеченным.
Сделав вместе с рекой пару петель, он добрался до полуразрушенного строения. Наверное, здесь и была когда-то мельница. По кладке из жердей перелез на другой берег. Присел на минуту передохнуть, вылил воду из ботинок, выжал носки.
Одуряюще пахло травами. Неподалеку, в затоне, ревмя ревели беснующиеся от любви лягушки.
Роман вспомнил, что Марта боится лягушек. Вздохнул. Вместо страстного свидания получилось вот что. Ну ничего, авось образуется. Только бы она не была ранена или напугана до необратимого состояния. Тогда на задании можно поставить крест.
Прячась за останки мельницы, поднялся на берег. Задняя, глухая стена дома стояла метрах в тридцати. К мельнице почти вплотную примыкал длинный сарай.
Прижимаясь к стене этого сарая, Роман через пару минут подобрался к дому. Заглянул в одно темное окно, в другое. Ничего не разобрать из-за жалюзи и штор. К тому же это боковые комнаты, скорее всего, в них и нет никого.
Присев, выглянул из-за угла во двор.
Кроме «Мерседеса» Марты, ничего интересного не увидел. Где же их машина? Наверное, поставили за пределами фермы, чтобы он, подъезжая, не заметил.
Роман вдруг подумал, что все это может оказаться его голыми измышлениями. Марта захлебнула вина и заговорила по-французски, при этом немного странно – что, в общем-то, неудивительно для пьяного человека – строя фразы. А он понадумал всякого, лез по реке, как курсант школы спецназа, лягушек пугал. Хорошо, что голову ветками не утыкал и не измазал грязью лицо. Марта отдалась бы сразу. В бессознательном виде.
Только Роман хотел подняться, как вдруг у ворот выступила какая-то неясная тень. Выступила и тут же пропала. Но Роман успел ее уловить и от намерения покинуть укрытие удержался.
Подавшись назад, он обогнул сарай и перелез через забор. По внутренней стороне забора начал подбираться к воротам. И вскоре убедился, что зрение его не подвело.
Тень принадлежала широкоплечему мужчине, который затаился вблизи ворот, за небольшой пристройкой к сараю. Толково. При въезде во двор заметить его невозможно. Он страховал тех, кто в доме, и отсекал любую попытку к бегству.
Прокатывая каждый шаг от пятки к носку, Роман через минуту оказался за спиной ничего не подозревающего дозорного. Сквозь дыру в заборе тот смотрел на дорогу и на собственные тылы внимания не обращал.