Глава 41
Как феникс из пепла
Этим же вечером Петр предстал перед своим начальником. С момента освобождения прошло лишь несколько часов, но он уже чувствовал себя заново родившимся. Впервые почти за полгода он был сыт, вымыт, аккуратно пострижен и облачен в свежую, отутюженную одежду. От того, какое удовольствие можно получить от столь простых вещей, голова шла кругом. Но еще больше кружили голову удивительные события, происшедшие в государстве за время его заточения.
После отравления княжича по стране прокатилась волна арестов. Под нее-то и угодил Петр. Тогда были схвачены и обвинены в заговоре многие бывшие соратники покойного князя. Самый большой урон понесла дворянская партия, противостоявшая регенту. Но, как ни странно, двое ее лидеров избежали заточения. Дашевский, бывший комендантом Изборска, сумел сбежать за несколько часов до прибытия отряда, посланного для его ареста, и скрылся. Проскакав несколько сотен километров, он вышел на границу с Литвой и перешел на сторону противника. В действующей же армии, хоть и ушедшей на зимние квартиры, регент производить аресты не посмел. Таким образом, Макторг – одна из главных кандидатур на арест – оказался вне досягаемости для опричнины, введенной, а вернее легализованной регентом в день гибели княжича.
Что касается Оладьина, то, уволенный с поста Эстляндского наместника еще в ноябре, он каким-то неведомым образом оказался с торговой миссией в Копенгагене, где и почел за благо остаться. Короче, стал одним из первых в истории невозвращенцев.
Регент недолго оставался таковым. Согласно закону о престолонаследии, Дума предложила ему принять титул великого князя. Тот, не ответив, удалился на неделю в Гатчинский замок, после чего ворвался в город с полком своих опричников, арестовал многих известных купцов и дворян, разогнал Думу и объявил себя царем Василием I.
Мгновенно было отменено просуществовавшее двести лет уложение князя Андрея, ликвидированы свободы дворянства и третьего сословия, а также самоуправление земель. Новый царь стремительно вводил правление по образцу Ивана Грозного. Это вызвало недовольство, жестоко подавляемое опричниками, и не только североросскими. Из Белокаменной прибыло несколько сотен опричников Малюты Скуратова, которые тут же начали внедрять «передовой опыт», проверенный в Московии. По дороге они арестовали командующего Южной армией, который и был публично казнен на Ратушной площади Петербурга по приказу царя и в его присутствии. Это вызвало ужас среди петербуржцев, привыкших, что казни производятся только после тщательного следствия и открытого суда, где подсудимому предоставляется адвокат.