Антон прикинул расстояние до ворот на улицу. Если факельщики соберутся в дальней части двора, туда, пользуясь темнотой, можно будет пробраться вдоль стены, укрываясь за коновязью и кипами сена. Но там, у самого выхода, в свете укрепленного в стене факела поблескивали мечи двух стражей. Вход во дворик, отделявший женскую половину, напротив, не охранялся. Но расстояние до него было вдвое больше, да и пробираться пришлось бы по открытому пространству. Это почти не оставляло шансов остаться незамеченным. И все же Антон решил рискнуть. Ведь вряд ли удастся еще раз так легко пробраться в дом Леодра. Ясно, что Антона теперь будут искать и люди купца, и власти Неса. Сейчас или никогда. Второго шанса спасти Таню не будет. Вот только факельщики сместятся чуть подальше от штабелей и…
– Ну?! – нетерпеливо бросил куда-то в темноту остановившийся у штабелей Киун.
– Нигде нет, – подскочил к нему один из стражников.
– Вот зараза! Черемыш на женскую половину ушел?
– Ушел. Да какой дурак туда пойдет?
– Парень горяч. К телке своей пробиваться будет. Знает, что другого случая не представится. Ты сказал, чтобы, как появится, били наверняка? А то прыток он уж больно.
– Сказал. С ними Саля со своим луком. Этот не промахнется. Как вор в коридор зайдет, так и конец ему.
– Добро. Ступай… Нет, постой. Ты за ящиками смотрел?
– Нет.
– Что – ума не хватило? Взгляни.
– Слушаюсь.
Стражник подозвал одного из факельщиков, и они вместе двинулись к укрытию Антона. Парень вжался в узкое пространство между ящиками, хотя было ясно, что в свете факелов он будет здесь быстро обнаружен. Вскоре проход осветился, и появились две фигуры. Медлить было больше нельзя. Шагнув вперед, Антон молниеносным движением перерубил горло первому стражнику и приставил лезвие к горлу другого.
– Ну что там? – донесся из-за ящиков голос Киуна.
Антон покачал головой, выразительно глядя на пленника.
– Нет никого, – громко крикнул тот и с надеждой посмотрел на Антона.
– Вот зараза! – донеслось снаружи. Потом удаляющийся голос Киуна прогремел: – В амбаре посмотрите, бездельники. В подполе, да на чердаке. Не мог же он сквозь землю провалиться.
Коротким движением Антон перерезал горло пленнику. Тот, сдавленно хрипя, повалился на тело своего убитого товарища. Как ни странно, факт убийства не вызвал у Антона совершенно никаких эмоций. Он просто поступил оптимальным образом в критической ситуации, не более. И тело само, бессознательно, сделало движение и нанесло именно такой удар, который должен был обеспечить беззвучную смерть врага. Ведь сколько бы ни пытался так сделать осознанно, ни за что бы не вышло. Ох, страшна была школа Сида! Или это Антон сам уже превратился в страшенного зверя?