Под неприязненными взглядами Чубенко поднялся, осмотрелся и направился к кружку кулачников. Ребята переглянулись, но обменяться впечатлениями не успели, поскольку рядом возникла фигура отца Никифора, который до этого сидел среди рукопашников и явно дожидался, пока чиновник отойдет от «японцев».
– А имеются ли среди вас православные? – осведомился он.
– Я крещеный, – смущенно произнес Толя.
– А на исповеди давно был? А причащался? – поинтересовался священник.
Толя отвел глаза в сторону и пробурчал:
– Ну, год назад.
– А остальные? – с надеждой в голосе спросил Никифор.
Молчание было ему ответом.
– Вот что, ребята, – священник опустился на корточки и понизил голос до шепота, – все мы грешные. Но Господь наш в милосердии своем прощает прегрешения людские, ежели грешники возвращаются к нему, как блудный сын к отцу своему. Посему ныне, когда низвергнуты мы бесовским наущением в адские пределы, во спасение душ наших бессмертных должны все обратиться к истинной вере. Ибо люди, ведомые грешником, заветам Господним не следующем, на погибель обречены, а души их – на вечные страдания в геене огненной.
– Вывод? – спросил Антон, глядя прямо в глаза священнику.
– А беда в том, – продолжил Никифор, явно несколько сбитый с толка таким приемом, – что во главе отряда нашего встали нынче люди, Христа отринувшие и дьяволу душу предавшие. От того, во имя спасения душ ваших бессмертных, призываю вас не подчиняться бесами одержимым. Васильев, что командует ныне, – бандит. Надо бы его арестовать и обезоружить. А идти мы должны под знаменем Христа и под водительством людей Божьих.
– То есть под вашим? – уточнил Антон.
– Мое дело молитва и духовное наставление, – кротко потупил глаза Никифор. – Для мирских же дел Бог иных слуг избирает. Представитель власти российской поход наш возглавить должен. Однако я здесь единственный священник. И от того прежде вы меня слушаться должны, а уже потом владыку мирского, во имя спасения душ ваших.
– Да мы, как-то, всё больше с Никитой Викторовичем, – хмыкнул Антон.
– Рыбников ваш – грешник великий, – насупился священник. – Это он бандита во главу отряда нашего воздвигнул. Ишь, беседуют. Дьявольские культы на тренировках своих ввел, бесам поклоняться вас заставил. Он всё под себя гребет, мошну свою набивает. Вас использует к своей выгоде. Погубит он и жизни, и души ваши. Со мной же вы к подлинной вере и спасению придете. Чувствую я, что промысел Божий в том, чтобы мы в этих местах языческих символ истинной веры воздвигли, души язычников к Богу обратили. И вы, как воины православные, помочь мне в том должны. За то славу неизмеримую обретете и жизнь вечную в райских кущах. Потому, чтобы вам живыми остаться и души свои не погубить, не следует вам ни Васильеву, ни Рыбникову подчиняться. Следует вам восстать…