Я молча ждал, глядя на коротышку, похожего на мопса.
– В детстве вы немало путешествовали, специальный агент Лукас. Техас, затем Калифорния, Флорида. Потом вернулись в Техас, чтобы учиться в колледже…
– Так точно, сэр.
Гувер все еще смотрел в бумаги.
– Ваш отец умер во Франции. Из-за ранений, полученных на войне?
– От гриппа, – ответил я.
– Но он тогда служил в армии?
– Да, сэр. – „В трудовом батальоне, который должен был вернуться домой позже всех. Тогда-то он и подцепил грипп в самый разгар эпидемии“.
– Да, да, – сказал Гувер, не отрывая глаз от папки. – Ваша мать умерла в том же году. – Только теперь он поднял лицо и чуть заметно вскинул брови.
– Воспаление легких, – объяснил я, а про себя сказал:
„Разбитое сердце“.
Гувер шелестел страницами.
– Но вас и остальных детей не отдали в сиротский приют.
– Нет, сэр. Мою сестру взяла к себе семья тетки. – „В Мексике“, – подумал я, молясь, чтобы в досье не оказалось сведений на этот счет. – Мы с братьями уехали во Флориду, к брату отца. У него был только один сын, который помогал ему ловить рыбу. Я и мои братья рыбачили с ним несколько лет, пока учились в школе, а потом, уже учась в колледже, я приезжал к нему каждое лето.
– Стало быть, вам знакомы острова Карибского бассейна, – сказал Гувер.
– Не то чтобы очень, сэр. Мы ловили рыбу в Заливе. Одно лето я служил на чартерном судне, которое ходило до Майами и далее до Бимини. Но на других островах я не бывал.
– Но вы знаете морское дело. – Выпуклые глаза Гувера непроницаемо уставились на меня. Я терялся в догадках, к чему он клонит.
– Да, сэр. В достаточной мере, чтобы плавать матросом.
Директор вновь посмотрел в бумаги.
– Расскажите мне об инциденте в Веракрусе, специальный агент Лукас, – велел он.
Я понял, что Гувер изучает мой рапорт, напечатанный на десяти страницах через один интервал, вложенный в личное дело.
– Известны ли вам подробности операции вплоть до того момента, когда Шиллер завербовал информатора в мексиканской полиции? – спросил я.
Гувер кивнул. На секунду солнце выглянуло из-за облаков, и его лучи хлынули в окно, создавая эффект, который так любил директор. Больше я не мог видеть глаза Гувера, только силуэт его мясистых плеч на фоне неясных очертаний спинки кресла… и блеск солнца на увлажненных маслом волосах.
– Я должен был встретиться с ними в одиннадцать вечера в доме на улице Симона Боливара и обменять сведения на деньги, – заговорил я. – Мы проделывали это десятки раз.
Я всегда приходил по меньшей мере за тридцать минут до встречи, чтобы осмотреть место. Но в данном случае они явились за полтора часа до назначенного срока, затаились в темноте и ждали, когда я возникну в проеме входной двери. Я заметил их присутствие в самый последний момент.