– По пьяни, – объяснил опер. – Знаешь анекдот про Илью Муромца? Приходит Илья в лес, а там деревья повыдерганы, у Змея Горыныча крылья переломаны, избушка Бабы Яги по бревнышку рассыпана, сама Баба Яга грустно так на пеньке сидит с подбитым глазом.
Илья Муромец спрашивает ее: «Кто ж, бабуля, здесь такое безобразие учинил, вас с Горынычем изобидел?», а Баба Яга вздыхает и говорит: «Какой же ты, Илюша, добрый, когда трезвый!»
– Вряд ли, – возразил Зыков. – По пьяни так топор не бросишь. Тут твердая рука нужна.
– Как раз по пьяни и бросишь. Пьяные еще не такие чудеса творят. Везет им, заразам.
– Так как насчет кошки? – спросил Денис. – Проведете экспертизу?
– Проведем, обязательно проведем, только надо придумать, как теперь эту чертову улику оформить.
– А вы обратили внимание на камеры слежения у особняков новых русских? Убийца ведь мог попасть в поле зрения камеры, и тогда его изображение есть на видеокассете.
– Не считай нас за дураков, – почему-то обиделся Колюня. – Естественно, мы изъяли и просмотрели пленки, заснятые в ночь убийства.
– И что?
– А ничего. В некоторых особняках камеры так, для отвода глаз стоят, чтобы воров пугать, в других видеокассету по второму кругу успели использовать, суки экономные, на кассетах, полученных у хозяев находящихся поодаль от Дачного проспекта особняков, вообще после полуночи никто не заснят, в итоге есть только одна пленка, которая может оказаться полезной, да и от нее толку немного.
– А что на ней? – оживился Зыков.
– Силуэт мужчины, который проходил по Дачному проспекту незадолго до смерти генерала.
– Так это же здорово! – обрадовался журналист. – А опознать не удалось?
– Какой там опознать! – расстроено махнул рукой опер. – Он в тени шел, далеко от фонарей, шапочка на нем с длинным таким козырьком, так что лица не видно. Промелькнул в темноте, как привидение. Разве такого опознаешь?
– Жалко, – вздохнул Денис.
– Жалко, – согласился Чупрун.
– Значит, мы договорились? Будем сотрудничать?
– Слушай. – Колюня доверительно наклонился к журналисту. – Скажи мне только одну вещь: как он это делает?
– Кто? Что делает? – не сразу сообразил Зыков.
– Да пес этот, будь он неладен! Как он палку-то с крыши достает?
– Понятия не имею, – пожал плечами Денис. – Я здесь работаю только с сегодняшнего утра. По правде говоря, мне и самому до смерти интересно.
– Но ведь собаки не летают. Так? – Колюня испытующе посмотрел на журналиста.
– Не летают, – подтвердил тот. – Если верить Глебу, они только левитируют.
– Вот что, парень, – решительно произнес опер. – Хочешь работать со мной – разбейся в лепешку, но узнай, в чем тут трюк.