– Да, Лада Воронец, совращающая Адама фон Штрассена – это действительно нечто оригинальное, – согласился Ясин. – Кстати, как Воронец отнеслась к этой затее? Говорят, в последнее время она переключилась на женщин, мотивируя это тем, что все современные мужики – козлы и педерасты.
– Лада пока ничего не знает.
– Не знает? И как, интересно, ты надеешься ее уговорить?
– С Воронец я разберусь. Кроме того, фон Штрассен – не козел и не педераст. Это же крутой мужик. Зверь. Женщины таких любят.
– Ты уверен?
– Уверен, – подтвердил Максим. – Вообще-то кроме Лады, там будет еще одна певица, начинающая. Поет хреново, зато тело – полный улет. Натуральная блондинка, между прочим.
– И все это счастье – Адаму?
Лизоженов кивнул.
– Сейчас я тебе кое-что покажу, – сказал Ясин. – Сделай вид, что нападаешь на меня, только бей не сильно, не увлекайся.
– Это еще зачем? – удивился Максим.
– Давай, начинай. Адам, Адам! – позвал бизнесмен.
Дверь комнаты медленно приоткрылась, и в нее просунулась здоровенная складчатая морда со скорбными и выразительными темно-карими глазами.
Опасливо косясь на фон Штрассена, Лизоженов размахнулся и несильно ударил приятеля по плечу. Пес повернул голову на бок. В скорбных глазах зажглась искорка неподдельного интереса.
– Бей! Кричи, угрожай мне! – подбодрил товарища Сергей.
Лизоженов, постепенно входя во вкус, принялся осыпать Ясина ударами и оскорблениями.
– Спасите! Помогите! Убивают! – притворно корчился от боли бизнесмен. – Адам! Взять его! Взять! Фас!
Мастино неаполитано неспешно пропихнул могучее мускулистое тело в дверной проем, сел на пол и, время от времени поворачивая голову из стороны в сторону, с ленивым любопытством наблюдал за ходом поединка.
– Взять его! Взять! – надрывался Сергей.
Фон Штрассен тряхнул щеками и шумно сглотнул слюну.
– Все! Больше не могу! Устал! – задыхаясь, выпрямился Максим.
Пес встал и, неторопливо приблизившись к Лизоженову, задумчиво понюхал его ботинок. Еще немного подумав, он задрал ему носом штанину и нежно лизнул в щиколотку, словно благодаря за доставленное удовольствие.
– Что это с ним? – недоуменно спросил Максим. – Я боялся, что он меня загрызет. А как же врожденные инстинкты защитника?
– Туфта. Рекламный трюк для таких идиотов, как я. Как подумаю, что это бродячее кладбище собачьего корма будет трахать Ладу Воронец и роскошную натуральную блондинку – прямо выть хочется. Разве это справедливо?
– Жизнь вообще несправедливая штука, – сочувственно вздохнул Лизоженов.
– Тело генерала обнаружили здесь, у памятника Зое с кислотой, – сказала Катя, указывая на скромный гранитный обелиск, стоящий на газоне перед небольшим одноэтажным магазином.