Я прозрел.
— Клянусь своими поджилками, Дживз! Ты хочешь сказать, если он с треском провалится на концерте, она порвёт с ним всякие отношения?
— Я сильно удивлюсь, если этого не произойдёт, сэр.
Я покачал головой.
— Мы не можем рассчитывать только на случай, Дживз. Само собой, Тяпа, поющий «Солнечного мальчика», это — конец света, но… ты сам должен понимать, что нам может просто не повезти.
— Я и не рассчитываю на везение, сэр. Я хочу предложить, чтобы вы обратились к своему другу, мистеру Бингхэму, и сообщили ему, что готовы принять участие в концерте. Нетрудно будет организовать дело таким образом, что вы выступите непосредственно перед мистером Глоссопом. Я думаю, сэр, если мистер Глоссоп споёт «Солнечного мальчика» сразу после того, как вы исполните ту же песню, аудитория отреагирует определённым образом. Мне кажется, когда мистер Глоссоп начнёт петь, страсти накалятся до предела.
— Дживз! — воскликнула тётя Делия. — Ты просто чудо!
— Благодарю вас, мадам.
— Дживз! — воскликнул я. — Ты просто осёл!
— С какой стати ты называешь его ослом? — вспылила тётя Делия. — Самый шикарный план, который можно было придумать!
— Чтобы я спел «Солнечного мальчика» на концерте, который устраивает Говядина Бингхэм? Не смешите меня.
— Вы поёте эту песню каждый день, принимая ванну, сэр. У мистера Вустера, — тут Дживз повернулся к тёте Делии, — очень приятный баритон.
— Я никогда в этом не сомневалась, — проворковала тётя Делия.
— Одно дело петь в ванной, Дживз, и совсем другое — перед торговцами и лавочниками.
— Берти! — угрожающе сказала тётя Делия. — Ты выступишь, как миленький!
— И не подумаю.
— Берти!
— Ничто не заставит меня…
— Берти, ты споёшь «Солнечного мальчика» во вторник, где полагается, и будешь петь, как жаворонок, или проклятье твоей тётушки…
— Я не буду петь!
— Подумай об Анжеле!
— Прах побери Анжелу!
— Берти!
— Нет, разрази меня гром, ни за что!
— Не будешь?
— Не буду.
— Это твое последнее слово?
— Окончательное. Раз и навсегда, тётя Делия, ничто не заставит меня спеть на этом концерте ни одной ноты.
И поэтому, примерно в полдень, я послал телеграмму Говядине Бингхэму, предложив ему свои услуги, и к вечеру дело решилось положительно. Я выступал вторым после перерыва, непосредственно перед Тяпой, а сразу после него на сцене должна была появиться мисс Кора Беллинджер — известное колоратурное сопрано.
— Дживз, — сказал я в тот вечер, и, можете мне поверить, тон у меня был ледяной, — будь любезен, сходи в нотный магазин и купи мне ноты «Солнечного мальчика». Теперь я вынужден буду выучить не только куплеты, но и припев. О том, сколько нервов мне придётся потратить, я не хочу даже говорить.