- Привет, "Либерти"! Видите меня?
Говорит на андилианском, одном из самых распространенных на Авалоне языков. На Ульте практически нет людей, которые могли бы на нем говорить или хотя бы понимать.
Приор, впрочем, мог. И Ваун. Волосы на загривке снова ощетинились.
Закололо в паху. Йецер скалится, ждет, когда Ваун хоть одним звуком выразит беспокойство.
Голос женщины исковеркан помехами.
- Вы видите меня?
- Симпатичная, правда? - шепчет медик.
Правда ли? Лицо... голос? Качество приема такое плохое, что она на самом деле может оказаться фальшивкой, симом, которых делают при помощи компьютера.
Ваун снова смотрит на сигнал Рокера. Все еще желтый - в Хайпорте, значит, тоже пока не очень доверяют женскому лицу.
Братство... Если на корабле Братство... Братство хочет знать, нет ли на борту Приора.
Ваун бросает взгляд на Йецера и получает неохотный кивок.
- Я приму, радист, - говорит Ваун непривычным для себя самого тоном командира. Нажимает на кнопку. Женщина никак не реагирует, но, судя по показаниям приборов, его изображение передано. Ваун быстро поворачивается, будто бы намереваясь что-то посмотреть на боковой приборной доске; на самом деле он дает им возможность увидеть его профиль. Шум радиопомех и болтовня внезапно прекращаются.
Ваун резко поворачивается к передатчику и начинает говорить на галактическом. Ни на секунду не забывая о нетерпеливо подрагивающем указательном пальце Йецера, он тщательно выговаривает каждое слово, следит за своим безупречным доггоцевским произношением.
- Приветствуем вас, "Юнити". Это шаттл ультийского главнокомандования "Либерти", коммодор Приор. Назовите себя.
Тишина...
Грядет контакт. Внизу Рокер тоже ждет с пальцем на спусковом крючке.
Тишина... Братство ждет, когда Ваун скажет пароль? Или они уже догадались, что никакой он не Приор, что бы он там ни говорил? Их пальцы тоже уже на спусковых крючках?
Ожидание...
Даже в те времена, когда половина всей техники на планете пришла в негодность из-за нехватки надлежащего ухода, недостатка необходимого топлива или просто вследствие старости... даже тогда легкие торчи К-47 считались настолько надежными, что оснащались самыми простейшими системами безопасности.
Кем бы ни был прежний наездник вауновского скакуна, он не пожалел и выкинул все, кроме немудреной подушки и простенького картриджа для ее выбрасывания.
Чего волноваться? Что может случиться с космической табуреткой?
Если, конечно, какому-нибудь маньяку не придет и голову напрочь вывести из строя приборную доску...
Ваун сплюнул в ревущий льдом ветер и снова закашлялся. Он думал, что был без сознания не очень долгое время, но он летел на подушке, а посему должен быть живым. К счастью, подобного рода небесные эскапады были одним из его любимых времяпрепровождении в Вэлхэле, и рефлексы в порядке. На губах соленый привкус крови, красное пятно на правом глазу. Ощущение такое, какое бывает, когда упадешь с десятого этажа на бетонный тротуар лицом вниз.