Рокер смотрит волком.
- Поэтому мы и проводим допросы, охранник! Вы просматривали записи "Карины"?
- Не детально, сэр. Там, естественно, упоминаются беспорядки. Без этого не бывает. И упоминаются противоправные биологические эксперименты, но, как обычно, никто толком ничего не знает. Это наверняка расследовалось, согласен, и мы можем выследить иммигрантов и еще раз с ними поработать...
Адмирал неодобрительно хрюкает.
- Только мы трое, сэр! Внешние расследования всегда секретны - ни одно слово не достигнет ушей подозреваемых. Никаких номеров дел для дополнительного машинного времени...
- Это меняет дело, - снисходительно бурчит Рокер.
Мощный корпус Йецера снова расслабляется. Он трогает пальцами подбородок, как будто он у него болит.
Адмирал, отправив очередной груз в свою пасть, откладывает вилку в сторону. Он откидывается в кресле, чешет волосатое пузо, изучая Вауна, и бормочет:
- Снимай рубашку.
Ваун смущенно подчиняется. Обремененный жеванием, Рокер знаком велит, чтобы он снял и штаны.
- М-м. Выглядит вполне по-человечески. И у Приора тоже не было волос на груди. Интересно, почему?
Потому что волосы на груди - это дурацкое жабо, - думает Ваун, но ему кажется, что говорить это Рокеру в глаза не было бы разумно.
- Но у него ведь есть соски! - Рокер снова кривит на Вауна губу. - Зачем тебе соски, парень?
- Не знаю, сэр. А вам зачем?
Голубые глаза угрожающе прищуриваются.
- Я - продукт эволюции. Эволюция движется вперед за счет проб и ошибок, а не по плану, верно, Йецер?
- Верно, сэр. Она улучшает то, с чем ей приходится работать. Не выбирает простых путей.
- Но если этот... мальчик? Оно? Он? Я полагаю, что мы будем называть его человеком? Если этот парень был выращен в бутылке, то тот, кто его проектировал, мог бы и опустить столь необязательные вещи, как соски. Верно?
- Полагаю, что так, сэр.
Когда инспекция закончилась, Ваун стал одеваться. Он содрогнулся от липкого прикосновения сырой одежды. Вокруг как-то неприятно пахнет, но, похоже, это не от него. Он думает, что этот запах исходит от деревьев.
- Это щетина или грязь у него на подбородке? Рокер снова обращается с вопросом к Вауну. Бедные люди с Дельты предложили бы гостю стул и воду, но перед спейсерами крестьянин должен стоять.
- Щетина, сэр.
- Бороды тоже не имеют никакого смысла, а, Йецер?
- Лишь вторичные половые признаки, сэр, полагаю.
- Какова половая жизнь искусственной конструкции? Они трахают пробирки? А яйца зачем?
- Трудно сказать, сэр, ведь их воспроизводство, должно быть, агамное.
Рокер бросает на Йецера злобный взгляд, и тот краснеет.