Дин поднялась с места и ушла в спальню, а Макс продолжал:
– Ну и как, по-вашему, мы с Джоном поступили? Само собой, открыли папку и начали читать заключение, чтобы узнать истинную причину смерти Энни – и мы узнали. Просто прочитали. По большей части Деннинг написал заключение на тарабарском языке, но последний абзац звучал вполне осмысленно, поэтому мы переписали его и все прочие места, показавшиеся нам понятными.
Дин вернулась и протянула Джону несколько желтых страниц из блокнота вместе с каким-то документом. Джон бегло прочитал их.
– Это свидетельство о смерти Энни, – сказала Дин. – И вы видите, что написал доктор Лоуренс.
– Так. «Первичная причина смерти: септический шок... в результате сепсиса... синдром токсического шока».
– А вот... вот что нам с вашим отцом удалось выписать из заключения патологоанатома.
Почерк Макса, несомненно, свидетельствовал о спешке. Папин почерк – как всегда, неразборчивый – Джон узнал сразу и поймал вдруг себя на том, что задерживается взглядом на тех или иных словах просто потому, что они написаны Папиной рукой.
Джон прочитал первый абзац, написанный Папиным почерком. «Септический шок в результате септической лихорадки, явившейся следствием... инфекционного аборта».
– Таким образом, мы установили первое расхождение со свидетельством о смерти, – заметила Дин. Макс ткнул пальцем в лист:
– Посмотрите абзац на второй странице, написанный моей рукой.
Джон прочитал вслух, чувствуя на себе напряженный взгляд Карла.
– «Наиболее вероятное предположение, объясняющее причину смерти в данном случае, заключается в том, что пациентка перенесла аборт, осложненный стафилококковой инфекцией, вызвавшей перитонит и общий сепсис, которые, в свою очередь, привели к токсическому шоку и возникновению дефицита кислорода в жизненно важных органах, в результате чего наступила смерть».
Джон придвинулся поближе к Карлу, и они продолжал вместе просматривать исписанные страницы, в то время как Макс продолжал:
– Все эти длинные слова мало чего говорили нам, но, думаю, мы списали достаточно. Мы поняли, почему умерла Энни. Ваш отец даже отнес это показать другому врачу, и тот сказал, что да, все именно так, если мы правильно переписали документ.
– Но сам Деннинг не пожелал ничего говорить? Это кажется странным.
Макс потряс головой:
– Он не должен был ничего говорить мне, и он сказал, что по закону я не имею права знакомиться с заключением патологоанатома... но мы воспользовались случаем, так ведь? Он вышел из кабинета, чтобы не видеть, как мы читаем заключение.
Джон покачал головой: