– Малыш, – проворчал Фил, еще раз ласково потрепав Сэма за ушами. – А от вас большая помощь.
– Как всегда. Я с вами навечно и буду вас поддерживать даже перед вашей матерью, любовь моя. Она ведь на самом деле ваша мать?
Фил прижал Чарли к себе и повел ее к дому.
– Просто подавайте нужные реплики, – тихо сказал он и с таким видом, словно только что заметил вновь прибывших, заулыбался. Подыгрывая ему, Чарли тоже улыбалась, как влюбленная телка. Прошло много лет с тех пор, как ее сердце покорил мужчина. Кажется, его звали Генри Лоуэл? А ей тогда было девять лет. – Мама! – Фил отпустил Чарли и с распростертыми объятиями подошел к матери. – Мама!
Прекрасный образчик монолога, подумала Чарли. Даже худшие рок-песни состоят более чем из двух слов. Или из трех? Мать с сыном крепко обнялись. Скорей бы они прекратили это занятие, сердито подумала Чарли и оборвала себя: уж не ревнует ли она Фила к его собственной матери? Господи, до чего можно дойти!
Семейство Этмор кончило обниматься, и мать потянула Фила за руку к молодой особе.
– Ты помнишь, Филип, маленькую Эмилию Этватер?
– Маленькую Эмилию Этватер? – Либо Фил был прирожденным актером, либо он действительно не мог вспомнить.
Тогда малютка Эмилия пояснила:
– Эмилию Фрейтас. После его похорон я вернула себе девичью фамилию.
– А-а, Эмилия Фрейтас! – Фил протянул ей обе руки, но девушка проявила больший пыл – она кинулась ему в объятия и повисла у Фила на шее. С минуту он стоял неподвижно, как статуя, потом обнял ее за талию.
– Ты только посмотри, Сэм, – тихонько сказала Чарли свинье, тыкавшейся носом в ее босые ступни. Она вспомнила, что оставила туфли в машине, и пошла к джипу.
– Не убегай, Чарли! – крикнул Фил ей вслед.
– Я только заберу туфли.
Лучше уйти, чем стоять и задыхаться от негодования, глядя на эту дурочку Эмилию. А может, это я дурочка? Может, надо вернуться и завопить: «Кончай обнимать моего мужчину!» Впрочем, с какой стати? Ведь Фил никогда не говорил о нас «мы». И эти несколько недель ему было нелегко со мной. Но почему я плачу?
Она долго искала туфли на заднем сиденье машины, еще дольше надевала их, за это время слезы высохли, а румянец на щеках можно было приписать порывам ветра.
– Пойдем, Сэм, – сказала Чарли, – встретим опасность лицом к лицу.
Когда Чарли с Сэмом пришли на кухню, вся компания сидела за массивным круглым столом.
– А, вот и вы наконец, – весело проговорил Фил, вставая им навстречу.
Сейчас последуют объяснения, подумала Чарли, и, бьюсь об заклад, этот тип постарается выкрутиться.
– Я и забыл, что у Бет сегодня выходной. Я как раз говорил маме, что такая экономка – чистое золото.