Лили не хотела признаться себе самой, как сильно взволновали ее эти встречи: две за четыре дня. Лили не упускала возможности сказать Дэвону, чтобы он оставил ее в покое, но ей становилось невыносимо тяжко, когда он покорно уходил. Даже на болотах после смерти Меро она так не страдала от одиночества, как здесь в поместье. При каждой встрече с Дэвоном она как будто вновь оживала, хотя ничего, кроме горечи, она Не испытывала.
Решимость ей не изменила: она по-прежнему не питала к Дэвону иных чувств, кроме презрения, и все еще хотела оставить его при первой же возможности. Какая низость с его стороны – использовать Клея как предлог, чтобы с нею увидеться! В своем добровольном затворничестве Лили чуть ли не больше всего страдала от невозможности увидеться с Клеем. Ей было неловко, потому что о его медленном выздоровлении она узнавала лишь от Лауди да от миссис Кармайкл, новой экономки, а сама так и не навестила его.
Лили попыталась успокоиться и разобраться в своих мыслях. Слишком часто ей приходилось расстраиваться и огорчаться – это могло повредить малышу. Она прислонилась спиной к нагретой солнцем скале, свесив одну руку и ощущая под пальцами влажный нос Габриэля. Но слезы навернулись на глаза так неожиданно, что она не успела совладать с собой: опять ее охватило чувство безысходного горя. “Прости, Чарли”, – прошептала Лили, сама не зная, за что просит прощения и почему чувствует себя такой виноватой. Правила, установленные ею для себя на срок ожидания, больше не работали, защитные барьеры, которые она возвела вокруг себя, начали рушиться, и тут уже ничего нельзя было поделать. Возможно, на ее теперешнем состоянии сказывался приход весны, но самым невыносимым было тяготившее ее одиночество. Затворничество стало для нес медленной пыткой, но Лили считала, что только такой ценой сможет обрести спокойствие и уверенность и то, чего больше всего на свете жаждала ее душа, – покой.
– Как тебе сегодняшний денек, Гэйб? Она вытерла слезы на щеках, твердо решив, что пора бы ей перестать, как выразилась бы Лауди, “киснуть”.
– Лауди была права, надо нам с тобой выходить почаще. Смотри, какое чудное небо! Вон то облако похоже на человека, видишь? Вот он закуривает трубку, а шляпа съехала на один глаз…
– Лопни мои глаза, опять она разговаривает с собакой!
Лили подскочила на месте от неожиданности.
– Лауди, ради всего… Не смей подкрадываться ко мне вот так!
– Вовсе я и не думала подкрадываться! Топала, как солдат на плацу! Могу потопать обратно, если не хочешь получить записку.
– Какую записку?