– Ах, Лили. Радость моей жизни, мой тяжкий крест.
Наконец он встал, подошел к ней и, взяв за плечи, мягко, но настойчиво заставил подняться на ноги. Свет свечи совсем не доставал сюда, они едва различали друг друга в полутьме. Дэвон провел кончиками пальцев по ее впалым щекам, там, где под глазами лежали темные круги.
– Позволь мне помочь тебе, – сказал он, тихонько поглаживая ее по затылку. – Позволь мне сделать для тебя хотя бы это.
Его прикосновение было легким. Лили поняла, что изголодалась по нему едва ли не меньше, чем он по ней, и закрыла глаза, решив позволить себе хотя бы минуту наслаждения, которого не знала так долго. Слишком долго.
Она не сразу сообразила, что он расстегивает платье у нее на спине, и быстро отвернулась, но Дэвон удержал ее, обхватив одной рукой под грудью.
– Позволь мне. Лили.
Было в прикосновении его рук что-то, успокоившее ее. Склонив голову, Лили вновь замерла.
Он спустил платье с ее плеч, и оно соскользнуло на пол.
– Где твоя ночная рубашка?
Она указала на изножие постели. Дэвон принялся расшнуровывать сорочку.
– Не надо. Нет-нет, не надо.
– Почему нет?
– Потому что.., я не хочу, чтобы ты меня видел. Его руки скользнули ниже и накрыли ее округлившийся живот.
– Но ты так прекрасна!
– Вовсе нет. И не надо меня уверять, что это так, – добавила Лили.
– Верно, не надо, – согласился Дэвон. – Тем не менее это так. Ты самая красивая женщина из всех, кого я когда-либо знал. И так будет всегда. Неужели ты думаешь, что стала для меня менее желанной оттого, что живот у тебя потяжелел?
– Ничего я не думаю! Мне все равно, то есть я…
– Я помню каждую частичку твоего тела. – Дэвон вновь начал осторожными и легкими движениями расшнуровывать из-за спины ее сорочку. – Помню, какая нежная у тебя кожа, как она сладко пахнет. Как она тепла на ощупь. Помню, как твои волосы щекотали мне лицо. Они пахли мыльной пеной. Твое лицо под моими пальцами. Я узнал бы его с закрытыми глазами. Помню, как твои ресницы касались моей щеки, моих губ. Помню твои губы. О Боже, Лили, я никогда их не забуду!
– Дэвон…
– Твой сладкий вкус, Лили. Боже, как ты сладка!
Как я люблю прикасаться к тебе! Какая нежная у тебя грудь, какая красивая.., в точности умещается у меня на ладони.
– Прошу тебя…
Он уже раздел ее донага, но не повернул лицом к себе. Вместо этого он прижал обе раскрытые ладони к ее животу и вновь судорожно перевел дух. Лили прислонилась к нему спиной, не сопротивляясь. Ее истомившееся сердце разрывалось на части.
– Я хочу тебя. Только тебя. Лили. Для меня существуешь только ты, и больше никого. Я умираю по тебе, Лили.