Неужели судебный процесс неизбежен?
В тюрьме Виолетта не была никогда, хотя работный дом, где ей пришлось провести девять месяцев, очень напоминал тюрьму. В детстве она наслушалась рассказов о лондонских тюрьмах, о тюрьме Нью-Гейт и Флит-стрит. Это были чудовищные места, где заключенных плохо кормили и заставляли работать до изнеможения. Большинство узников до освобождения не доживали.
— Если процесс неизбежен, значит, я попаду в тюрьму? — неожиданно для себя спросила Виолетта.
Взгляд Блэйка был суров.
— Надеюсь, что никакого процесса не будет. Я постараюсь найти вам адвоката.
— Спасибо. — Еще неделю назад она бы не усомнилась в великодушии своего друга, но теперь, когда Джон лежал наполовину парализованный… — Блэйк? Мне очень жаль, что с Джоном случилось такое… Если бы я смогла изменить ход вещей, я бы это сделала.
— К несчастью, мы не властны над прошлым, — отвел взгляд Блэйк.
Виолетта принялась сосредоточенно изучать собственные ладони. После происшествия с Джоном Блэйк начал неприязненно относиться к ней. Виолетте хотелось умереть. Возможно, это и случится. Девушка с детства усвоила, что справедливость — это понятие, применимое только к богатым. По обвинению в убийстве ее могут приговорить к повешению.
— Леди Гудвин, — прервал течение ее мыслей Блэйк. — А что с вашим другом Ральфом?
В тоне Блэйка было что-то странное.
— Что вы имеете в виду?
— Полицейские его допрашивали?
— Не знаю. Сегодня утром он, как и я, ушел на работу.
— Скажите, — не отрывая от нее взгляда, спросил Блэйк, — это Ральф убил сэра Гудвина?
— Ральф не убийца. Как вы могли такое подумать? — с негодованием ответила Виолетта.
— У меня всегда были сомнения в порядочности этого человека. Разве не вы поведали мне, что именно Ральф предложил вам скрыться из Тамраха сразу после похорон сэра Томаса?
— Ральф человек вздорный и вспыльчивый, он ревнив, но это не значит, что он убийца.
— Значит, вы давали ему повод для ревности? — поинтересовался Блэйк.
Виолетта чувствовала подвох, но не вполне понимала скрытый смысл вопроса.
— Я вас не понимаю, — созналась она. — И вообще… зачем вы приехали сегодня в магазин? Почему вы продолжаете помогать мне?
Блэйк отвернулся. Задумался.
— Не знаю, — наконец сказал он. — Я сам себя не понимаю.
Как выяснилось, Блэйк привез ее в Хардинг-Хаус, а вовсе не к себе домой. Хардинг-Хаус был тем местом, где Виолетте хотелось быть менее всего.
Талли провел девушку на третий этаж. Открыв дверь, она замерла на пороге комнаты для гостей. В просторной бело-малиновой комнате царила четырехместная кровать, задрапированная бело-малиновым атласом. Пол был покрыт алым ковром. Напротив мраморного камина, выполненного в бело-золотых тонах, стояли кресла и диван с малиново-белой обивкой.