От горя у Алекс разрывалось сердце.
— Ты слишком стараешься смягчить правду, — заметил Мурад.
— Да, это верно. Но я делаю так потому, что не хочу тебя потерять, потому что мне невыносима мысль о вечной разлуке с тобою. Пожалуйста, не оставляй меня, Мурад!
— Ничего не получится.
— Но я освобожу тебя. И ты станешь вольным человеком.
— А на что мне воля? Я — раб от рождения. И умею только служить другим. И нисколько не сомневаюсь, что останусь рабом до самой смерти. От судьбы не уйдешь.
Алекс не верила своим ушам. Он говорил так, словно давным-давно все обдумал и решил, словно он отказывается от нее, — и останется навсегда здесь, в Триполи, и она больше никогда его не увидит.
— Давай пока не будем об этом говорить, — прошептал Мурад, поразив ее странной смесью робости, нежности и грусти. — У нас впереди еще целых две недели.
— Мурад! — Ну почему он такой упрямый?! — Но ведь тебе грозит верная смерть! Ведь станет ясно, что ты помогал нам сбежать! Джебаль с пашой обязательно отрубят тебе голову! Они постараются выместить на тебе весь свой гнев!
— Знаю, — отвечал он. И теперь в его взгляде читалась почти стариковская мудрость. И усталость.
Алекс следила, как Зу выходит из выложенного мрамором плавательного бассейна, устроенного на женской половине сада. День стоял жаркий и безветренный. А пленница не находила себе места от тревоги. Вся прелесть предстоящего побега, до которого, казалось, оставалось всего ничего, померкла в ее глазах. Не давали покоя мысли о Мураде. Ему скорее всего придется расплачиваться за их бегство. Его, наверное, будут пытать, а потом казнят.
Алекс подвернула шаровары, скинула сандалии, уселась на краю бассейна и опустила ноги в воду. Удастся ли уговорить Мурада бежать вместе? Или каким-то образом вынудить его? Ни в коем случае она не позволит сделать из него козла отпущения.
Алекс сжала пальцами виски. Не сделала ли она глупость? Не проявила ли она непростительную самонадеянность, оставшись дожидаться появления Блэкуэлла, наивно полагая, что непременно должна пережить наяву один из сюжетов любовного романа? Да, Блэкуэлл хочет ее — может быть, даже влюбился в нее. Вот и Мурад думает так же. Но с некоторых пор Алекс не была уверена ни в чем, кроме своих собственных чувств к Ксавье. Есть ли у них какое-то будущее? Ведь он — типичный представитель девятнадцатого века. А она — эмансипированная особа из будущего.
Может, она обманывает себя? А что, если после побега он отвергнет ее? И что потом? Обратно? В будущее? А вдруг не удастся? Вдруг она останется здесь навсегда?