– Я помню. После смерти графа все джентльмены в Лондоне охотились только за вами, но вы нас всех надули, выйдя за герцога де Валери.
– И это правда.
Леди Валери наблюдала за ними, слегка склонив голову набок.
Лучше всех сохранившийся старик подскочил поближе и возбужденно выпалил:
– Все время ходили слухи, что вы…
Вдруг с обеих сторон ему в бока с силой уперлись чужие локти, и он согнулся от боли. Братья сгрудились вокруг него, скрыв его ото всех. А представление шло своим чередом.
– Я Лесли Фэрчайлд, – сказал самый старый.
– Я Освальд, – помахал испачканными в чернилах пальцами следующий.
– Кэлвин. – Этот спокойно и внимательно наблюдал за братьями, словно они были не приученными к дому животными.
– Берджес, – выдохнул последний из-за их спин. Он был когда-то самым красивым из старшего поколения Фэрчайлдов. Пока от излишеств сладкой жизни у него не распух нос и не выступили крупные синие вены на щеках.
Леди Валери зевнула.
Подойдя к креслу рядом с леди Валери, Лесли спросил самым приветливым тоном:
– Наша дорогая племянница и есть ваша маленькая протеже?
– Да, она находится под моим покровительством. – Леди Валери сняла шляпу и разгладила падавший ей на плечи каскад седых локонов. – Вот почему я так довольна, что она выходит за Себастьяна. – Она самодовольно улыбнулась. – Себастьян, как вы знаете, мой крестник.
Все взгляды обратились на Себастьяна. Он нежно сжал руку Мэри.
– Так странно и неожиданно оказаться плененным представительницей семьи Фэрчайлд. – Его улыбка была как лезвие бритвы.
Мэри подумала, что на этот раз острие оказалось внутри и он исходит кровью от пронзительного наслаждения. Вглядываясь в него, Мэри пыталась разгадать его сущность. Он разгладил пальцами спутавшиеся на ветру волосы, но вид его от этого не стал более благопристойным. Он притворялся таким же, как все, но ему никогда не стать похожим на остальных. Он жил вне респектабельного общества, собирая всяческие сведения и используя их как оружие против того же общества, не заботясь о том, кому он может повредить. Его бы ничуть не взволновало, если бы ее арестовали, пытали и осудили за убийство, совершенное много лет назад и по важной причине.
Ей нужно охранять себя от любого проявления великодушия по отношению к этому человеку. Он не замедлит обратить его в свою пользу и во вред ей. Надо все время быть начеку.
– Уитфилд, я много слышал о вас, – сказал Освальд. – Например, я в курсе, что в прошлом году ваши торговые суда принесли вам огромные барыши.
– Ведь вы… – Берджес учтиво помедлил, как бы смущаясь, – купец?