— Слава Богу. А я-то боялась, что придется вежливо выслушивать твои стихи.
Еще не остыв после хохота, гости разразились новым приступом веселья и смеялись до тех пор, пока из глаз у них не брызнули слезы, а все воспоминания о чудовищном стихотворении Николаса и о его несвоевременном посвящении испарились.
Он прижал ее лицом в стол так, что оно прилипло к шершавым доскам, и задрал юбку ей на голову. Без всяких предисловий раздвинул ее плоть и вошел в нее. Особого неудобства она не испытала — когда она рожала своих ублюдков, они и не так распирали ее, а член его не Бог весть какой большой. Не то, что у лорда Уильяма; видит Бог, когда она взглянула на тот чертополох, ей захотелось, чтобы он ее пощекотал.
И все же пренебрежительное отношение и равнодушие сеньора привело ее в ярость, и каждый раз, когда он стукался ногами о ее бедра, она шептала какое-нибудь новое проклятие в адрес той женщины. Буквально через мгновение он кончил, выскочил и вытерся о ее рабочую рубаху.
— Вставай-ка, — шлепнул он ладонью по ее ягодицам. — Пошла прочь помогать своей госпоже.
Хоиса встала и повернулась к нему.
— Она мне больше не госпожа.
— Делай, что она тебе говорит.
— Эта сука…
Он размахнулся и ударил ее с такой силой, что она отлетела к столу.
— Не смей так никогда говорить.
Он медленно опустил голову, и глаза его оказались на уровне глаз Хоисы. Взгляд его источал решимость.
— Она — леди, и ты недостойна произносить ее имени.
Приходя в себя, Хоиса уперлась кулаками в бока.
— Не такая уж она и распрекрасная. Вы-то ко мне приходите за этим.
Хоиса кивнула головой в сторону стола, и он зловеще улыбнулся.
— Но я тебя ставлю так, чтобы не видеть твоей морды. Ты всего лишь собака, с которой я могу блудить. Я все время представляю на твоем месте ее, но с нею было бы лучше.
Сжав губы, Хоиса резко развернулась и выскочила из комнаты; семя его стекало по ее ногам, а лицо горело от его удара.
— А ты видела, как он на нее смотрит?
Воздух наполнился жужжанием слов, когда суетливая стайка женщин ранним утром шла готовить Сору к свадьбе.
— А ты видела, как она держала его за руку во время меле?
Бровь понимающе, с многозначительным подтекстом, поднялась.
— Мне кажется, это ужасно. Ее будущий супруг — и человек, делящий с ней ложе, если это не сплетни, — сражается на поле брани, а она вцепилась в другого мужчину и слушает только его.
— А ты видела, как она себя ведет? Помяни мое слово, Уильям не осознает, какая это вероломная женщина. Он скоро пожалеет об этом.
Стиснутая посреди этих женщин, леди Джейн слушала и наблюдала. Саркастичная, откровенная, полная здравого смысла, она поддерживала мнение о себе как о женщине сварливой и всячески скрывала свою доброту. Теперь она разрывалась на части; Сора дала повод надеяться мужчине, поставив себя в зависимость от него. Леди Джейн испытывала некоторую вину, когда вслушивалась в мрачное описание сражения Николасом. Если верить Николасу и его языку без костей, Уильям постоянно оказывался почти что на грани поражения и ему едва удавалось подыматься в бой из праха. Сейчас леди Джейн раздумывала над тем, какую же интригу он задумал провернуть благодаря своему тщательно продуманному спектаклю.