Он не позволил ей снять перед сном одежду, не разрешил хоть как-нибудь касаться себя, и Сора плакала, пока он не сумел разъяснить ей, что этот отказ только временный.
— Сора, впереди у нас еще столько дней и ночей.
Но она плакала все сильнее, цеплялась за него, голова ее тряслась. Он гладил ее по спине, успокаивая, пока она не заснула, и сам вслед за ней погрузился в чуткий сон воина. Одно его ухо внимательно вслушивалось в возможные звуки погони, однако, как он и ожидал, ничто не потревожило их.
Теперь он трепетал от ожиданий, как ребенок накануне празднования Двенадцатой ночи. По милости Божьей, сегодня он насладит свой взор созерцанием мира, своего мира. Он увидит Беркский замок во всем его летнем великолепии, увидит лицо сына, сначала удивленное, потом охваченное радостью, увидит, как глубоко потрясенный отец прольет мужские слезы. Он покажет им Сору, расскажет о намерении жениться на ней. Он сжал ее руку, ласкающую его во сне.
— Проснулась, малышка?
— Мм. — Она потерлась головой о его грудь, и выби вшиеся пряди ее распущенных волос запутались у него в бороде. Пока он выпутывал их, другая ее рука оказалась у него на бедре.
Он сгреб в ладонь ее блуждающие пальцы, оторвал от себя и вытащил из-под одеяла.
— Ты действительно из тех женщин, которые так беспокоят Бронни.
Она засмеялась, смех ее звучал, как музыка, на фоне шелеста листьев и журчания ручья.
— А ты слишком уж решителен.
— Я полон решимости добраться до дома сегодня.
Отбросив одеяло, он встал и поторопил ее. — Поднимайся. — Взяв Сору за запястья, он поднял ее и поставил на траву у одеяла.
Она оступилась и покачнулась, и Уильям поддержал ее, пока она не обрела устойчивость.
— Умойся и соберись, — распорядился он. — Мы выезжаем в Беркский замок сейчас же.
Веселье несколько померкло на ее лице.
— Да, Уильям, — сказала она и принялась делать, как он просил.
Сора умылась, расчесала волосы пальцами и заплела их в косу. Уильям посмотрел на нее, когда сворачивал первое одеяло. Подивившись ее печальному виду, он отбросил в сторону ветки и поднял за углы второе одеяло.
— Помоги мне сложить его, — попросил он ее. Когда Сора нащупала руками уголки и сложила их вместе, он внимательно посмотрел на нее. — Сора, что случилось?
— Да ничего, — успокоила она его, на губах ее появилась слабая улыбка.
Сложив одеяло еще раз и встряхнув его, чтобы расправить, Уильям недоверчиво заворчал.
— Правда, милорд, — заверила она, приблизясь к нему и передавая свою половину одеяла.
— Милая, ты ужасная лгунья. — Обняв ее, он зажал одеяло между их телами. — Ты не знаешь, какое следует придавать выражение лицу, когда лжешь.