— Да, он был красив, но, по правде говоря, почти так же глуп, как его сестра. Его интересовали только четвероногие. Сомневаюсь, чтобы он освоил хотя бы курс начальной школы.
— И все же ты вышла за него.
— Если бы я отказалась, он уволил бы мою мать. Да к тому же говорю тебе брак был недействителен.
— Ваш брак был настоящим, — тихо сказал Коул. — Та девушка в баре обманула тебя.
— Но этого не может быть! Я обвинила Сэна в том, что он все подстроил, и он ничего не отрицал.
— Возможно, ему не понравилось, что ты назвала его лжецом, и сказал это тебе назло. Мы, мужчины, не любим, когда на нас набрасываются с обвинениями. — Он улыбнулся, вспомнив судебное разбирательство.
Неожиданно Кэтрин выпрямилась.
— Но если брак был настоящим, то Джереми теперь…
— Точно так. Джереми — законный владелец земель О'Конноров.
Несколько минут Кэтрин сидела молча, растерянно моргая.
— Тогда кто же нас разыскивает? Тетка Сэна? Я никогда не встречала более ядовитой женщины. Она была старше отца Сэна и постоянно твердила, что, родись она мужчиной, все владения достались бы ей, а не брату. — Кэтрин усмехнулась. — Конечно, некоторые говорили, что эта женщина и есть самый настоящий мужчина, во всяком, случае, гораздо в большей степени, чем отец Сэна.
— И что ты теперь будешь делать? — спросил Коул.
— Не знаю. А кому и где я должна заявить, что владения О'Конноров принадлежат моему сыну?
— Об этом не беспокойся, я помогу тебе. Кэтрин одолевали тысячи мыслей. Если они с Джереми вернутся в Ирландию и останутся там жить, она больше никогда не увидит Коула. Но разве можно отказываться от такого будущего для своего сына?
Она просто не поверила себе, когда Коул начал смеяться и, схватив ее в охапку, прижался лицом к ее шее.
— Интересно, что во мне такого смешного? — строго спросила она.
— Просто я насквозь тебя вижу, — смеясь, ответил он. — И мне приятно, что я каким-то образом присутствую в твоих мыслях.
— Ну, если это понимаешь, в чем проблема, то почему смеешься?
— Кэтрин, любимая, я позабочусь о тебе.
— Я сама могу о себе позаботиться, — рассердилась она, пытаясь вырваться от него, правда, без особого успеха.
— Да, я вижу, что ты можешь о себе позаботиться. Ты, Джереми, а теперь и мой сын голодаете. И до самого последнего времени за вами охотилась полиция.
— Что значит — до последнего времени?
— То, что теперь тебе ничто не грозит. Я заставил судью подписать бумаги, подтверждающие твою невиновность.
— И как тебе удалось это сделать? — удивленно спросила Кэтрин. — Ты заплатил ему?
— Нет, я предъявил ему полдюжины свидетелей, которые рассказали, как в действительности обстояло дело. Судья понял, что ты — несчастная жертва жестокой ревности и жадности.