Дженни смотрела на него с ужасом.
– Если ты любишь меня, если ты когда-либо любил меня, верь мне просто потому, что я прошу тебя об этом.
Они смотрели друг другу в глаза. Дженни гордо вскинула голову. На красивом лице Габриеля отражалась целая гамма чувств. «Она очень красива», – думал он. Он любил ее. Ему хотелось сказать ей об этом, обнять ее. Ему было все равно, что она сделала. Но он не смог обуздать непомерную гордыню.
– Прошу тебя! – прошептала она.
– Нет! – Габриель отвернулся от нее. Он не хотел ее видеть. Агнелли чувствовал себя оскорбленным. Он представлял Дженни в объятиях Торндайка.
– Я позволила тебе уладить дела с Фиаммой, потому что ты просил об этом, неужели ты не можешь сделать для меня то же самое, Габриель? спросила она, отворачиваясь от него. В огромных глазах ее – неверие и беззащитность. – Ты сказал…
– Эй, все, что я говорил тебе о женитьбе, будущем… любви…
– Да?
– Забудь об этом, – твердо сказал он и сжал зубы. Потом с силой стукнул кулаком по ладони и ушел.
– Я скоро вернусь за своей дочерью, Дженни, – Чарльз все еще держался за фонарный столб. По просьбе Дженни друзья оставили ее наедине с Торндайком. И только Фиамма продолжала стоять на тротуаре у подъезда, с непониманием глядя на них.
– Теперь, когда ушел твой благородный обожатель Агнелли и друзья покинули тебя, тебе не справиться со мной, моими друзьями и нью-йоркским бобби, полицейским. Мы придем вместе и выполним постановление суда. – Он взмахнул бумажкой, похожей на официальный документ. Когда Дженни протянула руку за постановлением, Чарльз быстро спрятал его в карман. – Будет лучше, если ты соберешь вещи до моего прихода. Иначе…
Холодным взглядом она проводила Торндайка. Он шел неуверенно, покачиваясь из стороны в сторону, и едва не сбил с ног невысокую Глэдис Райт. Леди из благотворительного общества в очередной раз пожаловала в трущобы с лекцией о пользе чистоты. Дверь подъезда с треском распахнулась, и София с девочками, Рокко и Саверио со смехом и радостными криками обступили Фиамму.
– Она из их деревни? – Глэдис остановилась рядом с застывшей, неподвижной Дженни. – Что случилось, дитя? Где твоя сияющая улыбка?
Женщина внимательно смотрела на нее. Восемь часов утра, а на ней вечернее платье в пятнах крови. А в синих глазах беспокойство и горе.
– Дженни, мне нужно навестить больного ребенка. Пойди домой, переоденься. Я скоро вернусь, и ты расскажешь мне обо всем, что произошло. Может быть, я смогу помочь тебе.
– Спасибо, Глэдис. Боюсь, никто не в силах помочь мне выбраться из ситуации, в которую я попала.