– К концу службы мы можем убедить одного из вас или обоих. Такое часто случается, – заключила она и опять куда-то заторопилась.
С моря дул легкий прохладный ветерок. Такой ужасающей, как в городе, жары не чувствовалось. Большинство пассажиров наслаждалось поездкой, любуясь волнами, чайками. Когда Глэдис ушла, Дженни охватила глубокая тоска по Габриелю. Рокко почувствовал, что ей грустно, и решил отвлечь ее от печальных мыслей беседой.
– Я пересекла океан, приехала в Нью-Йорк и покидаю его по воде. Я никогда не собиралась оставаться в городе, но недавно… – Дженни и мальчик стояли на корме, глядя на уплывающий за горизонт город. На белом пылающем небе все еще вырисовывались далекие контуры Нью-Йорка. – Я деревенская девушка, но думаю, что всегда буду скучать по этому городу.
– Ты так считаешь?
– Мне нужно видеть небо, просторы полей, тихие вечера, чтобы вспомнить, что замечательного, чудесного принес прошедший день. Если бы только у меня было время остановиться и подумать… «Я бы никогда ничего не скрыла от Габриеля. Я бы не отпустила его и не позволила бы ему уйти от меня», – подумала она, но не сказала об этом Рокко.
Габриель! Ее любовь на всю жизнь, и она потеряла его. Он был ее Аполлоном, ее Аресом, ее Эросом, слившимися в одном совершенном теле.
Плечи его были широки, с хорошо развитыми мышцами. Бедра узкие, как у бога любви. Его волшебные руки шамана, чародея ласкали ее тело, разжигая в ней страсть. Он вел ее и себя все ближе и ближе к долгожданному моменту сладостного восторга, но никогда не спешил. Он поднимал ее и себя все выше и выше на волнах блаженства. Его жаркий охрипший голос шептал слова любви. И все же, занимаясь с нею любовью, он всегда смотрел ей в глаза и говорил: «Я никогда так не хотел ни одной женщины, как тебя. Я вижу в твоих глазах своих будущих детей… Я всегда буду оберегать тебя, потому что я люблю тебя, милая Дженни». Потом он целовал ее лицо, а его нежная рука скользила по ее спине. Он крепко прижимал ее к себе. Он не был богом любви или волшебником, когда речь заходила о жизненно важных вещах, которые занимают любящего мужчину, – брак, дом, дети, долгие годы совместной жизни. Он превращался в доброго, великодушного, гордого земного мужчину, которого она любила. Теперь все кончено, потому что он не смог – быстро, как ей хотелось – расстаться с Фиаммой. «Не обманывай себя, Дженсин Лангансдатер, – оборвала она себя, глядя на пенистый след судна, тянущегося к городу. Все кончено, потому что ты не доверяла Габриелю настолько, чтобы попросить у него помощи, зашиты от Чарльза Торндайка. А теперь уж просто слишком поздно…»