– Габриель не сказал, когда приедет. Думаю, не раньше, чем уладит свои дела, – объяснила Бейбет.
Они сидели у палатки Дженни на скамейках, табуретках, пеньках. Чтобы отогнать москитов, Дженни разожгла костер из водяной травы – рогозы. Проснулся Эллис, и Дженни усадила малыша себе на колени. Взгляд его серьезных глаз перебегал с одного лица на другое, будто он понимал каждое сказанное слово.
– Рокко, мой любимый nipote, когда я расскажу твоей маме, что ты выглядишь очень хорошо, она растает от счастья. Оказывается, лучшее лекарство – уехать из душного города, – Фред весело улыбнулся.
Действительно, всего один день, проведенный на воде, и несколько часов в деревне вернули пареньку румянец.
– Что значит, «nipote» – спросила Дженни.
– Nipote? Внук. Правда, дедушка? Когда я первый раз назвал этого парня дедушкой, он страшно разозлился. Помнишь, Дженни? А сейчас? Вы только посмотрите на него, – засмеялся Рокко.
– Позвольте сказать вам, молодой человек, если, дожив до его лет, вы будете хоть немного похожи на него, то принесете много пользы. Хотя у него седые волосы, он вовсе не старик. Ему только сорок два.
– Все в порядке, дорогая. Стоит ли беспокоиться из-за такого пустяка. Я все больше привязываюсь к этому маленькому наглецу. Послушай, Рокко, ты здесь станешь методистом, – сказал Фред ехидно.
– Федерико, не дразни ребенка. Конечно, нет, – если он сам не захочет, – добавила Бейбет на тот случай, если ошиблась она, а не Фред.
– Глэдис надеется обратить нас обоих… и Медею тоже. А я возлагаю надежды на Габриеля после того, что вы мне рассказали. Я уже решила вернуться в Нью-Йорк, чтобы поговорить с ним, или проститься… перед разлукой. Он же вернулся на остров Эллис, чтобы оказать мне такую любезность, когда мы впервые встретились и расстались. Теперь я вижу, что вы уверены в своем будущем, – Дженни посмотрела на Фреда и его молодую жену, – и у меня снова появилась надежда. Вы такие разные, но поженились без колебания, не сомневаясь друг в друге. Значит, мистеру Агнелли и мне можно верить в счастье. Бейбет, ты ушла из дома, лишилась своего состояния. Мне нечего терять, а получить я могу все – Габриеля.
– Но ты же оставила свой дом, своих близких, чтобы начать новую жизнь в Америке. Я думаю, что главное в жизни – любовь. Когда мы с Фредом любовались мимолетной, волшебной красотой моего цереуса и увидели, как распускается изумительный цветок, мы поняли, что наша жизнь обрела смысл. После бала у Уортонов мы поехали в Китайский квартал. Помнишь, Федерико рано увез меня домой? Мы сидели в оранжерее и, как обычно, болтали и вдруг… и вот… случайно произошло… это – любовь. Дженни, ты меня совсем не слушаешь? – Бейбет обиделась на подругу, которая пристально всматривалась в темноту.