– В прошлом сезоне… – Он сдался своей физической слабости и замедлил движение на четверть такта. Это позволило ему говорить о своем деле, из-за которого он и пустился в занятие, к коему ничего, кроме отвращения, не испытывал. – Я ухаживал за вашей приемной племянницей, и меня настоятельно поощряют к этому и в этом сезоне. – Откинув голову далеко назад, он смог посмотреть своими черными, напряженными глазами в необыкновенно яркие глаза герцогини. – Это, конечно, мнение ее приемной матери. Я разыскал вас, чтобы узнать ваше.
Лиз чуть не споткнулась. Да, она узнала в нем прежнего поклонника Дру, как только он назвал свое имя, но она не ожидала такой откровенной просьбы от незнакомца.
– Я прибыла в Британию всего несколько дней назад и едва начинаю ориентироваться. – Она сочувственно улыбнулась ему. – Боюсь, у меня было мало возможности составить мнение о семье моего мужа.
– Но, несомненно, вы уже знакомы с девушкой?
– Да, конечно, я знакома с леди Друсиллой… и ее приемной матерью. Но совершенно определенно могу сказать вам только одно, что леди Юфимия поддерживает ваше предложение исключительно своим авторитетом.
Древний пэр закивал головой, приведя в движение многочисленные складки на щеках.
При виде этого зрелища Лиз едва хватило сил удержать правильное выражение лица. Она смотрела на этого человечка – лысого, со складками отвисшей кожи от подбородка до груди, похожими на драпировки, облаченного в роскошно расшитый жилет прошлого века – и видела индюка. Да, индюка, точь-в-точь такого, каких кухарка на ранчо Дабл Эйч держала в загоне за сараем. Она задушила всплеск неудержимого смеха, рвавшийся из горла, но никакими молитвами не сумела погасить озорную улыбку, зажегшую блестящие огоньки в синих глазах.
Поксуэлл не усмотрел ничего неестественного в ее улыбке. Он был удовлетворен ее ответом и испытывал облегчение оттого, что танец закончился. Затем, как положено старомодному благовоспитанному мужчине, он отвел даму к членам ее семьи, точнее, к леди Юфимии. Обнаружив, что надежда увидеть юную девушку, бывшую предметом их разговора, оказалась напрасной, он извинился и медленно отплыл к другой группе.
Проследив, как маркиз удаляется от них, леди Юфимия направила свое внимание на нежданную и нежеланную герцогиню. Сидя в группе матрон, ветеранов бывшей и гораздо более разборчивой эры, она подняла к глазам свой изысканно украшенный лорнет и с плохо скрытым недовольством осмотрела поразительный наряд американки.
Озорная улыбка Лиз стала еще шире, хотя она говорила самым умильным тоном: