– Это сжались твои ожидания.
– Как хорошо ты сказала! Да, думаю, именно это и произошло. В семнадцать мне хотелось всего. Но после войны я был рад просто тому, что дом сохранился.
– Когда ты говоришь о войне, я чувствую себя ребенком.
– Ты и есть ребенок.
– Нет. У меня самой есть дети.
– Эмма…
– Да?
– Говоря о сжатии… Когда я впервые увидел тебя, подумал: вот самая невероятная девушка, она тоненькая, как тростинка, и у нее самая потрясающая грудь. А теперь твоя грудь не кажется мне такой потрясающей. В смысле размера.
Я засмеялась.
– Ты хочешь сказать, что пригласил меня на это свидание только потому, что я была прекрасна?
– Ты и сейчас прекрасна, но почему твоя грудь уменьшилась…«сжалась»?
– Все очень просто. Я перестала кормить Джозефа.
Когда-нибудь слышал о грудном вскармливании? Грудь уменьшается, когда прекращаешь кормить, и довольно быстро. Разве ты этого не знал?
– Знал, наверное. Просто как-то не задумывался. Я никогда не видел, как кормят грудью. За исключением моей сестры, а она отказалась от этого через неделю, ей не понравилось. Значит, просто опали враз?
– В какой-то мере. Вообще-то они не опали, просто вернулись к своему прежнему размеру. Теперь они тебе не нравятся?
– Нравятся, конечно. Ты мне вся нравишься. Просто я говорил себе: вот девушка, с самой большой грудью, тоненькая, как тростинка, и выше меня ростом. Звучит провоцирующе?
– Дэйв говорил, что у меня в жилах не течет кровь. Однажды он даже выхватил бритву и порезал мне запястье, чтобы посмотреть.
– Что же случилось?
– Пошла кровь. Это было еще до свадьбы.
– Эмма…
– Да?
– Расстегни пальто и платье. Я не прикоснусь к тебе, просто хочу взглянуть.
Я расстегнула пальто и блузку и осталась в своем черном кружевном бюстгальтере, освещенная лунным светом, бросающим блики на мою бледную кожу. Он смотрел на меня, и я смотрела на себя некоторое время, потом подняла глаза к небу, где, подобно бурному речному потоку, бежали облака. Через некоторое время Виндхэм сказал:
– Эмма, мне они нравятся даже маленькие. Правда.
– Я рада.
– Ты всегда выглядишь усталой. Сын не дает тебе спать?
– Никто из детей не дает мне спать.
– Бедная Эмма. Это несправедливо.
– Виндхэм, надо идти, иначе я опоздаю. Особенно теперь, когда ты мне напомнил о них.
И мы уехали оттуда… На обратном пути он неожиданно сказал:
– Я никогда не верил, что однажды встречу такую девушку, как ты. Я не хотела отвечать, но после пяти минут молчания сказала:
– Разве ты мог знать, что произойдет в будущем?
И он ответил:
– О, у меня были большие планы… Раньше.
Мы опоздали – Дэвид наверняка уже вернулся. Виндхэм высадил меня в конце улицы, пообещав позвонить, и я побежала домой, придумывая оправдания. Однако они не понадобились: в тот момент, когда я распахнула дверь, я ощутила сильный запах газа. Я взлетела наверх по ступенькам прямо в кухню. Воздух был плотным от газа, и по доносившемуся шипению я догадалась, что это работает духовка. Свет в гостиной горел, поэтому я вбежала туда и увидела Дэвида. Он поднял голову от театрального журнала и спросил: