— Пусть останется, — тихо сказал Крис, — если хочет.
Стало быть, она и впрямь не винит его, тупо думал Гарольд. Мать Лоры на похоронах бросила ему в лицо, что если бы он сам вел машину, а не отпускал жену с ребенком, то и похорон бы не было. Крис, напротив, ни в чем его не винит.
— Я останусь, — неуверенно произнес он. Спустя несколько минут доктор объявила:
— Ну, насколько я могу судить, ничего страшного не произошло и класть в больницу вас незачем. Но я требую, чтобы следующие три-четыре дня вы не ходили на работу и не оставались одна.
— Я побуду с ней, — пообещал Гарольд.
— Вот и хорошо. Сейчас сестра смажет вам колени, и можете отправляться домой. И, пожалуйста, без глупостей — я знаю, что вы не любите бездельничать, но придется потерпеть.
Коротко кивнув в сторону Гарольда, дама удалилась. Крис снова взяла Гарольда за руку и только тут сообразила, что в течение следующих четырех дней они будут жить вместе. А ведь она не жила под одной крышей с мужчиной с тех пор, как рассталась с Дэном.
Гарольд отвез Крис домой. Когда он проводил ее в спальню, Крис неуверенно произнесла, покусывая губу:
— Мне надо прилечь. Ты поможешь мне раздеться?
На ней были рабочие брюки и свободного покроя тенниска. Гарольд стащил с нее брюки, затем стал снимать через голову тенниску и услышал, как Крис тихонько охнула, поднимая руки. Сложив руки на груди, она сдавленным голосом произнесла:
— Моя ночная рубашка под подушкой.
Рубашка была все та же — батистовая, абрикосового цвета. Гарольд слегка растерялся, не зная, как вести себя в этой новой для него ситуации. Наконец он расстегнул бюстгальтер Крис и сказал:
— Давай я помогу тебе надеть рубашку. Крис смутилась, как школьница, словно они никогда не занимались любовью в этой самой постели, и тут Гарольд решился:
— Крис, я хочу, чтобы ты знала: я приехал не за тем, чтобы давить на тебя. Я приехал, потому что люблю тебя.
— Любишь? — тупо повторила Крис.
Она стояла перед ним обнаженная с большим животом, с налившейся грудью. И не было для него прекраснее женщины на свете.
— Мне только жаль, что я это так поздно понял.
— Но…
— Не надо ничего говорить. Я лишь хочу, чтобы ты привыкла к этой мысли.
Крис сейчас была не в состоянии ни связно мыслить, ни говорить. Она поежилась и шепнула:
— Мне холодно.
Гарольд осторожно надел на нее ночную рубашку.
— Честное слово, с каждым днем ты становишься все красивее.
— Спасибо, — прошептала она.
Уложив Крис в постель, Гарольд сел рядом, держа ее за руку.
— Как ты смотришь на то, чтобы съесть на ужин спагетти?
И тут Крис вдруг присела в постели и заговорила торопливо, срывающимся голосом: