После непродолжительного наблюдения мы установили, что звуки исходят из небольших пустот в скале, которые соединялись с туннелем. Тут было не что иное, как известное нам явление: после восхода солнца скалы нагревались и возникали воздушные течения, которые заставляли звучать каменные органы.
За завтраком не было Олега. Он ушёл ещё до рассвета. Тамара сказала, чтобы мы о нём не беспокоились, он осматривает пещеру и проверяет правильность своих вчерашних предположений.
Чижов взял ружьё.
— Не сидится мне тут без дела, пойду похожу по долинке.
После ухода Чижова я подсел к Тамаре и, движимый любопытством, начал выведывать, что именно искал Олег в пещере.
— Вовсе не клад! — сухо ответила девушка.
— Прекрасное объяснение! Однако меня бы интересовали подробности, то ли дело касается золота, то ли платины, серебра или же в конце концов драгоценных камней?
Она укоризненно посмотрела на меня и нахмурила брови, с большим трудом скрывая своё веселье.
— Вы спрашиваете меня, словно я вещунья. Чтобы вас успокоить, скажу, что знаю не больше вашего. Олег не сказал мне, какая находка его интересует, чтобы в случае неудачи я не была разочарована сильнее, чем вы и все остальные. Советую вам пойти на озеро порыбачить…
— Рыбка из Чёртова глаза, пожалуй, вам по вкусу не придётся, — проворчал я.
Что мне оставалось делать? Тамара, по-видимому, говорила правду, но для рыбалки у меня не было ни настроения, ни соответствующей удочки, и поэтому я решил заняться другим: поискать Олега в лабиринте подземных ходов.
Хотя Еменка отговаривал меня, я не находил себе места и наконец, перебросив ружьё через плечо и обмотав вокруг пояса кусок верёвки, полез в отверстие скальных гротов.
В проходе в лицо мне повеяло холодом. Здесь царила тишина. Я зажёг фонарь и пошёл вперёд, придерживаясь за оставленную нами верёвку, и вскоре очутился около шахты. Подъем представлял большие трудности, чем я ожидал. Добравшись до половины крутого хода, я почувствовал, что ветер дует из тёмной впадины. Из любопытства я осветил стену и увидел узкий вход; в глаза мне бросилась вытесанная светлая стрелка. Осторожно перебрался на низкий выступ стены и, приблизившись вплотную, осветил указатель направления. Он мог быть выдолблен только Олегом, так как под стеной лежали свежие каменные осколки, которые при выдалбливании стрелки упали на значительно более тёмную почву.
Поэтому я начал кричать, ожидая услышать ответ. Мой голос отражался от стен, раздавался эхом и терялся где-то в подземных ходах.
В нерешительности я переминался с ноги на ногу, пока, наконец, не отважился осмотреть ход, обозначенный стрелкой. Тесный проход постепенно расширялся, ход шёл с наклоном вниз, и я, наученный опытом, пробирался крайне осторожно…