В ущелье у подножия склона, на котором находятся пещеры, расположились наши магратские сипаи в живописных дикарских нарядах, с синими и красными тюрбанами, и шум морского прибоя, отдаваясь гулким эхом от пещер, цепочкой протянувшихся вдоль берега, гремел словно торжественный гимн во славу Шивы-Всеразрушителя.
Когда дневное светило закатывалось за холмы и ночной ветер начинал гулять по старинным храмам, звучание волн делалось громче и яростней.
Слуги внесли в наш храм факелы и отправились в деревню к своим землякам. Мы посветили во все углы и ниши. В каменных недрах пролегало множество тёмных галерей, фантастические изображения богов в танцующих позах с выставленными наружу ладонями и сложенными в загадочных жестах пальцами заслоняли собою входы, словно стражники у ворот.
Как многим известно, эти необычайные статуи, их позы и положение относительно друг друга, число и высота колонн имеют глубокое значение в мистериях лингама, о которых мы, люди Запада, не имеем ни малейшего представления.
Харгрейв показал нам орнамент на одном из подножий — жезл, перевитый двадцатью четырьмя узлами, с которого слева и справа свисали шнуры с расходящимися концами, и объяснил, что это изображение символизирует спинной мозг человека, а рядом были помещены изображения, иллюстрирующие экстазы и сверхчувственные состояния, которые переживает на пути к овладению чудодейственными силами йог, сосредоточивая все мысли и чувства на соответствующих отрезках спинного мозга.
— Вот это — пингала, великий солнечный поток, — подтвердил на ломаном английском наш переводчик Акхил Рао.
Вдруг полковник Стёрт схватил меня за локоть:
— Тише! Вы ничего не слышите?
Напряжённо вслушиваясь, мы повернулись в сторону галереи, вход в которую закрывала своей спиной колоссальная статуя богини Кали Бхайраб.
Стояла мёртвая тишина, в которой слышалось только потрескивание факелов.
Зловещее молчание, от которого дыбом встают волосы, а душа трепещет, чувствуя, как что-то непостижимое и жуткое вторгается в мир живого молниеносным ударом, точно взрыв, после которого неотвратимо должна последовать череда смертоносных событий, накатывающих из мрака неизвестности, изо всех углов и ниш.
В такие мгновения ритмические удары сердца исходят стоном, в котором выражается страх и который в точности похож на гортанный, пугающий лепет глухонемого: угг-гер, угг-гер, угг-гер.
Мы тщетно прислушивались — больше не раздалось ни звука, ни шороха.
— Это было похоже на крик, доносящийся из подземных глубин, — прошептал полковник.
Мне почудилось, будто каменное изваяние холерной богини Кали Бхайраб вдруг зашевелилось: в мечущемся свете факелов шестирукое чудовище замахало руками и размалёванные чёрной и белой краской глаза засверкали огнём безумия.