В аду? Так он — тоже?.. Это уже кое-что!
— Зимой в Колорадо отлично. Мне даже удалось покататься на лыжах.
— Знаю — я видел фотографии в колонке светских сплетен. Скажи, пожалуйста, за кого ты собираешься замуж — за финансиста или принца из Европы? Репортеры никак не могли решить.
— Ни за того, ни за другого!
— Разумно, — одобрил он. — В конце концов, не такой уж видный этот принц, а финансист не купит себе здоровья ни за какие деньги.
Хоуп не откликнулась — она, не мигая, смотрела на Алекса.
— Что ты делаешь?
— Запираю дверь, чтобы нам никто не помешал. — Его широкие плечи преградили ей дорогу ко второй двери, в которой Хоуп неосторожно оставила ключ.
— Немедленно отдай ключ!
— Доставай, если хочешь. — Он лениво засунул ключ за пояс своих темных брюк.
— Алекс, — задыхаясь, еле слышно произнесла Хоуп, — что ты делаешь?!
— Да, я понимаю, это не оригинально. В фильмах сороковых годов женщины то и дело засовывали самое для них важное за корсаж. Можешь считать, что я голосую за равноправие полов. Между прочим, румянец тебе очень идет.
— Ты единственный, кому удается вогнать меня в краску.
— Благодарю за комплимент, — с довольной улыбкой поклонился он.
— Вовсе это не комплимент, — горячо возразила она. — Кошмар какой-то! С тобой я вечно попадаю в неловкие ситуации!
— Секрет в том, что ты меня любишь.
— Что?! — слабо ахнула она, с трудом пытаясь изобразить презрительную мину. Ну конечно, ему все известно! Вот и считай себя после этого великой актрисой!
— Ты отлично меня слышала. И я не отопру двери, пока ты мне этого не скажешь.
— Ты самый самоуверенный наглец из всех, кого я знаю!
— Тебе придется привыкать — я слишком стар, чтобы меняться.
— Ни для чего ты не стар, и… — начала было Хоуп и запнулась, обескураженно глядя на него. — Как это — мне придется привыкать? — осторожно осведомилась она.
— Нам вовсе не обязательно венчаться сразу — можем пожить и так, если ты против официальных уз.
Господи, и почему она не могла понять этого раньше? Ну разумеется, он так же не уверен в себе, как и она; и так же боится услышать отказ! Это было озарение.
— Ты делаешь мне предложение?
— Нет, Хоуп, я не могу просить твоей руки. Ну вот, опять! Господи, только бы он не оказался все-таки женат!
— Это еще почему?
— Я слишком боюсь, что ты мне откажешь. Понимаешь, я не представляю, что делать, если ты не станешь частью моей жизни — самой ее важной частью.
Никто и никогда не смотрел на нее такими глазами. Хоуп показалось, что еще мгновение — и она умрет от счастья.
— Ну скажи же хоть что-нибудь, — тихо попросил он.