Он честный, порядочный, любит меня, а я, вместо того чтобы радоваться, думаю лишь о том, как бы он не заметил того, что происходит со мной.
Слушая, о чем говорит ей Даниэла, Люси чуть было не расхохоталась в голос. Честный?! Порядочный?! Заботливый?! Боже, как слепа ее сестра! Тот Стивен Мэтьюз, с которым она познакомилась, едва приехав в Сан-Франциско, был полной противоположностью тому Стивену, которого знала и любила Даниэла. Искушение рассказать сестре о его истинном облике было столь велико, что она чуть было не поддалась ему, но вовремя опомнилась. Слишком уж грязным было все это, настолько грязным, что даже Даниэла, со всей ее любовью, не смогла бы простить ее. К тому же с недавнего времени в сердце Люси закрался новый страх, что сестра непременно отвернется от нее, едва узнает о том, при каких обстоятельствах она оказалась возле колес ее машины.
– А может, тебе все это показалась, Даниэла? – осторожно спросила она. – Может быть, ты просто нервничаешь из-за предстоящей свадьбы? И этот Алекс, кто он такой? Ты знаешь?
– Нет, но порой мне кажется, что я знаю его всю мою жизнь. Не знаю, как это объяснить, но это так. Хотя, наверное, все это и в самом деле самые обыкновенные фантазии. Конечно же я выйду замуж за Стивена, а Алекс... Он останется воспоминанием, и только.
– У тебя что-то было с ним, Даниэла?
– Нет, но меня не покидает странное ощущение, что между нами все уже произошло. И было это прекрасно, как в сказке.
Столько противоречивых чувств никогда еще на боролись в ней. Радость, сомнения, надежды – все переплелось в сердце Даниэлы в тугой клубок, и только от нее одной зависело, найдет ли она ту единственную ниточку, что сможет вывести ее из этого лабиринта.
Сидя за рулем ярко-красного мини-вэна, Алекс внимательно вглядывался в поднимающуюся в горы дорогу. Когда-то он уже бывал здесь и даже взбирался на одну из вершин в компании таких же, как он, молодых экстремалов. Узнав после развода родителей, что отец уже несколько лет имеет любовницу, на которой к тому же собирается жениться, он ушел из дому и несколько месяцев жил в колонии хиппи. С ними он объездил автостопом половину Соединенных Штатов, забираясь порой в такие уголки, где, как они были уверены, не ступала еще нога цивилизованного человека. Горы, в которые он вновь направлялся сейчас в компании Даниэлы, Люси и Стивена, живо напомнили ему о том, что он старательно пытался забыть: о той пустоте, что возникла в его сердце после отъезда в Европу матери и ухода из дома отца. Теперь же пустота сменилась новым, пока еще не совсем привычным ему чувством зависимости от другого человека, и произошло это благодаря Даниэле. Странно, но его совершенно не волновало присутствие возле нее Стивена, не трогало даже то, что тот собственническим жестом обнимал ее и время от времени целовал в сомкнутые губы. Внутренним взором он будто видел уже, как именно будут разворачиваться события дальше, и был полностью готов к ним. Единственное, что тревожило его, так это Люси, как он все еще продолжал называть ее про себя. Ловя порой ее устремленный на Стивена задумчивый взгляд, он никак не мог понять, что именно скрывается за ним. Это был взгляд влюбленной женщины, и одновременно с этим в нем читалось нечто такое, чего он, Алекс, ни за что не захотел бы увидеть в лице любимого им человека. Она так и осталась для него темной лошадкой. Он все еще не знал, ждать ли от нее помощи или же остерегаться ее.