– Мадам, – воскликнул он. – Вы ошибаетесь! Весь вечер я следил за вами в надежде, что смогу с вами познакомиться. И никакой маршал или король не смогли бы меня удержать от этого. Вы собирались встретиться сегодня с Мюратом?
– Нет, разумеется. Граф Потоцкий сообщил мне, что он хочет со мной познакомиться. Мне это польстило, но и удивило тоже. А почему вы спрашиваете?
– Я любопытен, – сказал он. – Меня интересуют люди вообще. А вы давно замужем?
– Пять лет.
Он предложил ей руку, и она приняла ее, вдвоем они прошли к двери. В большом зале оркестр заиграл вальс, она на секунду замерла в дверях – это действительно было очень красиво: мимо проплывали танцующие пары, и яркие платья дам и красно-сине-зеленые мундиры французских офицеров при свете свечей представляли собой красочное и неповторимое зрелище.
– Потанцуйте со мной, – попросил он. – Только один раз, прежде чем вы уедете. – Он повернулся к ней и приобнял ее прежде, чем она успела отказать.
– Мне нужно найти графа, – настаивала Валентина. – Мне надо ехать домой…
– Один только танец, мадам, – тихо прошептал он, и они поплыли по сверкающему полу под звуки оркестра.
Он держал ее с той же уверенностью, с которой тогда усадил обратно на стул, и она расслабилась и позволила вести себя. Граф не одобрял вальс, в консервативном обществе он считался неприличным танцем. Валентина не смогла устоять перед этим чарующим ритмом. Он вел ее, и у нее в тот момент возникло чувство, что она принадлежит ему, что ее тело потеряло способность двигаться самостоятельно, а воля покинула ее. Они не разговаривали, но танцевали не один, а много раз, пока в зале не осталось совсем мало народа, и тогда он вдруг подвел ее к стулу, стоявшему около высокого окна с видом на площадь.
– Я принесу вам шампанского, мадам. Сейчас у вас более довольный вид. Очевидно, я танцую лучше, чем веду застольные беседы. Подождите меня здесь.
Вскоре он вернулся с двумя бокалами и сел рядом с ней. Он как бы со стороны взглянул на нее и подумал, что она самая красивая женщина из тех, что ему приходилось видеть за много лет, и особенно она хороша, когда улыбается, а улыбается она редко. И она совсем не такая, как он думал. Скорее всего она не столько инструмент польских сил, сколько жертва этих сил, невинная простушка. Он танцевал с ней по двум причинам: проверить, не станет ли она выпытывать у него какие-либо сведения, и потому, что она ему нравилась. Жаль, что она столь простодушна, это делает ее еще опаснее.
– О Боже! – воскликнула Валентина. – Послушайте, часы уже бьют два! Полковник, уже очень поздно! Мне нужно немедленно найти графа.