Но Криста безмолвствовала, только сдержанно попрощалась. Нашла окно, где принимали багаж до Кристианстеда, сдала, получила квитанцию; зарегистрировала билет, прошла электронный контроль; вот и длинный, узкий коридор, где предстоит дождаться посадки. Вдруг она почувствовала себя ужасно одинокой. Может, ей стоило попытаться последний раз поговорить с Филом? И они пришли бы к разумному компромиссу? Так девушка размышляла, показывая контролеру билет и проходя к свободному месту. Но в чем же, собственно, этот самый компромисс? Поздно уже теперь отступать!
С другой стороны салона, недалеко от Кристы, рядом с озабоченной мамашей, занятой двумя бойкими карапузами и грудным младенцем, сидел высокий, загадочного вида мужчина в широкополой, низко надвинутой на лоб шляпе, темных очках и широком плаще с поднятым воротником. Занятая своими мыслями, девушка почти не обратила на него внимания, лишь рассеянно отметила про себя, что манеры незнакомца оставляют желать лучшего, – почему, спрашивается, мужчина сидит в салоне, не снимая шляпы?
Исподтишка наблюдая за Кристой, Фил молился, чтобы кошмарные, колючие накладные усы, которыми снабдил его Дэн, чтобы скрыть черты лица, не отвалились в самый неподходящий момент. «А ведь мы могли бы бесподобно провести время, сделай я ее своей, когда она так этого добивалась…» – терзался Фил. Но из-за того, что материал в его колонке на эту злосчастную тему, возникший и получивший развитие благодаря беседам с Кристой, неожиданно приоткрыл для него тайники девичьей души, он чувствовал себя обязанным всячески оберегать эту девушку. Определенно отношения мужчины и женщины чрезвычайно запутанная вещь. Сам того не замечая, он любовался профилем Кристы, когда стюардесса объявила, что вылет задерживается на двадцать минут. «Вот проклятие! Целых двадцать минут, когда каждую секунду Криста может повернуться и узнать меня!»
В проходе все еще толпились раздраженные пассажиры, отлетающие на Майами. Младенец на руках у матери надрывался в крике, а старшая его сестренка гундела: «Ма-а, пи-пи хочу-у…»
– Мне ужасно неловко вас затруднять, – извиняющимся тоном обратилась к Филу замученная мама. – Но если я сейчас не пойду с девочкой, пострадают не только ее штанишки. Не будете ли вы так любезны?..
С тихим ужасом совершенно обалдевший Фил обнаружил, что держит в руках извивающегося, вопящего младенца.
– Поднимите его повыше и придерживайте спинку! – уже на ходу кричала она ему. – А то он может срыгнуть!
Именно это младенец и не преминул сделать, основательно испачкав Филу плащ. Сморщившись в гримасе отвращения, тот старался по возможности не прижимать ребенка к себе и при этом не уронить на пол. «Будь я проклят, если когда-нибудь женюсь и заведу подобное чадо!» – клятвенно заверял себя Фил.