— Вы сказали: о проверках? — переспросила Анна.
— В том смысле, что когда-то, давным-давно каждый из этих людей подвергся тщательному изучению и проверке — для чего, мы тоже не знаем.
— И источником информации был архивариус ЦРУ.
Бартлет не стал прямо отвечать на эту реплику.
— Каждое досье было доскональнейшим образом изучено лучшими из наших криминалистов — экспертов по документации. Они очень старые, эти досье. Они датируются серединой сороковых годов, когда еще не существовало ЦРУ.
— Вы хотите сказать, что они были заведены еще Управлением стратегических служб?
— Именно так, — подтвердил Бартлет. — Предшественниками ЦРУ. Многие из папок были начаты буквально сразу же после окончания Второй мировой войны, когда “холодная война” только-только начиналась. Самые последние датируются серединой пятидесятых. Но я отклонился от темы. Как я вам сказал, у нас имеется этот любопытный ряд смертных случаев. Конечно, это так и осталось бы вопросительным знаком на листе, сплошь изрисованном точно такими же знаками, если бы не одно “но” — мы заметили закономерность в том, что на каждого из умерших имелось персональное досье, помеченное словом “Сигма”. Я не верю в совпадения. А вы, мисс Наварро? Одиннадцать человек из тех, на кого были заведены эти досье, умерли за очень короткий промежуток времени. И вероятность того, что это чистая случайность... в лучшем случае она очень невелика.
Анна нетерпеливо кивнула. Насколько она понимала, Призрак видел лишь призраков.
— На какое время рассчитано это назначение? Вы же знаете, что у меня есть текущая работа.
— Это и есть теперь ваша “текущая” работа. Вы уже переведены в наш отдел. Все документы не только подготовлены, но и подписаны. В таком случае задача для вас, вероятно, станет яснее? — его суровый взгляд смягчился. — Похоже, мисс Наварро, это не слишком вдохновляет вас.
Анна пожала плечами.
— Я продолжаю исходить из того факта, что все эти парни относились к одной категории. Думаю, вы понимаете, что я имею в виду. Старики часто умирают совершенно неожиданно, ведь правда? А они были стариками.
— А в Париже девятнадцатого века гибель под колесами кареты была чрезвычайно банальным явлением, — сказал Бартлет.
Анна вскинула бровь.
— Прошу прощения?
Бартлет откинулся на спинку кресла.
— Вам никогда не приходилось слышать о французе по имени Клод Роша? Нет? А вот я частенько думаю об этом человеке. Унылый, лишенный воображения зануда, упорный трудяга, работавший в шестидесятых годах XIX века бухгалтером в “Директории”, французском разведывательном агентстве. В 1867 году его внимание привлек тот факт, что на протяжении периода в две недели погибли двое мелких служащих “Директории”, вроде бы даже не знакомых друг с другом. Один был убит в результате заурядного уличного ограбления, а второй насмерть задавлен почтовой каретой. Подобные вещи случались чуть ли не каждый день. Абсолютно ничего примечательного. И все же он задумался над этими случаями, особенно после того как узнал, что в момент смерти у обоих этих скромных чиновников были при себе очень дорогие золотые карманные часы. Более того, как он установил, часы были