Через несколько минут Бен оказался в довольно приятном на вид, скупо обставленном кабинете на третьем этаже, где широкоплечий коренастый человек в штатском представился ему как Томас Шмид, детектив по расследованию убийств. У него было широкое рябое лицо и очень короткая прическа с маленькой челкой. Бен почему-то вспомнил, как женщина-швейцарка, с которой он однажды встретился в Гштаде, рассказывала ему, что полицейских в Швейцарии называют быками, и, глядя на этого человека, можно было понять, откуда возникло это прозвище.
Шмид начал задавать Бену множество вопросов — имя, дата рождения, номер паспорта, гостиница, в которой он жил в Цюрихе, и так далее. Он сидел перед терминалом компьютера и одним пальцем печатал на клавиатуре ответы. На его шее болтались на цепочке очки для чтения.
Бен был рассержен, утомлен, чувствовал себя разбитым, и его терпение наконец иссякло. Ему приходилось прилагать большие усилия для того, чтобы говорить спокойным тоном.
— Детектив, — сказал он, — я считаюсь арестованным или нет?
— Нет, сэр.
— Конечно, все это было очень весело, но если вы не собираетесь арестовывать меня, то я хотел бы вернуться в свою гостиницу.
— Мы с превеликой радостью арестуем вас, если вам этого так хочется, — вежливо, с улыбкой, но при этом с чуть заметной угрозой в голосе ответил детектив. — У нас есть очень хорошая камера, и она ждет не дождется вас. Но если нам удастся разрешить проблемы по-дружески, то все окажется намного проще.
— Мне будет позволено позвонить по телефону?
Шмид, вытянув перед собой обе руки, указал на бежевый телефон, притулившийся на краю его заваленного бумагами стола.
— Вы можете обратиться в местное американское консульство или к вашему поверенному. Как пожелаете.
— Спасибо, — сказал Бен. Он снял трубку и посмотрел на часы. В Нью-Йорке только-только перевалило за полдень. Юристы, служившие в “Хартманс Капитал Менеджмент”, поголовно специализировались на налоговом и финансовом праве, и поэтому он решил обратиться к своему другу, который занимался международным правом.
Когда-то Бен и Хови Рубин входили в команду Дирфилда по лыжным гонкам и стали близкими друзьями. Хови несколько раз приезжал в Бедфорд на День благодарения. На него, как и на всех друзей Бена, особенно сильное впечатление произвела мать Бена.
Адвокат ушел из своей конторы на ленч, но звонок Бена переключили на мобильный телефон Хови. Из-за шума ресторана на том конце понять, что говорил Хови, было не так уж просто.
— Бен, ради Христа, — сказал Хови, прервав монолог Бена. Рядом с ним кто-то громко разговаривал. — Так вот, я дам тебе тот же совет, который даю всем моим клиентам, которые попадают под арест, приехав в Швейцарию, чтобы покататься на лыжах. Улыбайся и терпи. Ни в коем случае не старайся изображать из себя Великого и Могущественного. Не играй в возмущенного американца. Никто не сумеет раздавить тебя всякими правилами, инструкциями и тому подобным лучше, чем швейцарцы.