— Виноват, Ваше величество, я только раз читал ей лекцию о международном положении.
— И этого было достаточно, чтобы сделать мне наследника.
— Случайно вышло, Ваше величество.
— Случайно говоришь? — я постучал костяшкой пальца по вытянутой головке Типа, — ну для первого раза мы спустим с тебя шкуру на барабан.
— На барабан? — переспросил Тип и смертельно побелел.
— Великолепный будет барабан для эстрадного оркестра.
— Величество! — заорал Тип рыдающим голосом, — случайно вышло, ей-богу!
— Прекрасный будет барабан, — продолжал я живописать его, — ударный инструмент из шкуры маршала, слыхал про такое?
— Пощадите, Ваше величество! Прошу вашего милосердия.
— Что ж ты, ублюдок, портишь жен-то моих?
— Это было до вас, теперь я уже не смею глядеть на них.
— Придется тебе переквалифицироваться, парень, пойдешь у нас по административной линии.
— Ваша воля, но я и в гареме справился бы.
— Ну да, пусти козла в огород… Вот что, паря, сдай ключи от гарема Веронике Абрамовне, а сам принимай дела в канцелярии тайной полиции.
Тип, кажется, не верил ушам своим.
— Да, парень, радуйся, шкуру с тебя снимать передумал. Заметь, пока передумал.
Тип склонился в привычном подобострастном поклоне:
— Ваше величество, — только и мог промолвить он.
— Значит так, ты назначаешься начальником тайной полиции. Наушничать и фискалить ты, пожалуй, мастак, так что должность эта тебе в самый раз.
— Ваше величество, век помнить буду!
Тип по-прежнему оставался глубоко не симпатичен мне, но я ценил его поддержку в минуты, когда был еще совсем зеленый властитель, и закрывал глаза на его бестактные выходки.
Несомненно, маршалу и не снился такой оборот дела и, в порыве благодарности за то, что так легко отделался, да еще и в выигрыше остался, он выдал мне засекреченную информацию:
— Рав Оладьи, — сообщил он, — приказал мне следить за вами и докладывать ему, если застукаю вас за поеданием трефного.
— И это все? — с сомнением допытывался я.
— Нет, — смутился свежеиспеченный начальник тайной канцелярии, — он наказал мне блюсти вашу нравственность.
— То есть?
— Не допускать вашей интимной связи с главной фрейлиной, то есть Вероникой Абрамовной.
— Опять Вероника Абрамовна, какая сволочь доносит ему о ней, знал бы, язык вырвал!
— Его преосвященству стало известно, что вопреки дворцовому уставу вы настаивали недавно на интимной связи с ней.
— Стало известно, значит.
— Более того, ему кто-то передал кассету с записью вашей половой близости с Вероникой Абрамовной. Несмотря на духовный сан, рав просмотрел ее от и до.
— А кондрашка его при этом не хватила случайно, сан-то его не позволяет смотреть на такое непотребство?