На сей раз, Изольда была в мундире фельдмаршала, сплошь увешанном орденами и окантованном алой лентой. Держалась она с достоинством важной персоны, никого вокруг не замечая и, прислушиваясь лишь, к мелодичному звону своих медалей.
— Вы чего это вырядились, мадам?
— Я главный евнух Вашего величества, — надменно пояснила старушка.
— А разве вы не кадрами заведуете? — удивился я.
— И женами тоже, — вызывающе отвечала старушка.
— Она еще начальник тайной полиции, — вовремя шепнул мне на ухо Тип.
Тут я вспомнил наставления Типа и решил попробовать свои силы:
— Так-с, — сказал я, насупившись, — занимаем, стало быть, три должности?! Не слишком ли жирно, милая?
Сказано это было в несвойственной мне жесткой манере, и я сразу же почувствовал всю прелесть власти. Право же, мне уже нравилось вершить судьбы и повелевать людьми. — А что, — сразу сникла старушка, — я же по совместительству, другим можно, а мне нельзя?
— Кого вы имеете в виду?
Старушка покосилась на Типа и, полагая, что намек мною понят, продолжила, несколько воспрянув духом:
— На одну зарплату у Соломона разве проживешь?
Мне непонятна была пока вся эта история, события которой развивались с такой молниеносной быстротой, что вникнуть в них у меня не было никакой возможности.
До сих пор я действовал сообразно ситуации и мне не в чем упрекнуть себя: мне предложили участвовать в игре (если это действительно была игра), я согласился, и, кажется, даже вошел в раж.
— А сколько положил вам Соломон? — поинтересовался я, имея в виду своего предшественника.
— Прежний, две тысячи зеленью, — скромно потупилась старушка. Седые букли ее развевались на ветру.
— Как начальник Отдела безопасности мадам Ротенберг получает двадцать! — опять же к месту доверительно шепнул Тип.
— А работа, между тем, у меня ответственная, — продолжала старушка.
— Не пыльная, — ввернул Тип.
— Я полагаю, что вы, господин Трахтенберг…
— Не заговаривайся, бабка! — повысил голос Тип.
— Я полагаю, что вы, Ваше величество, примите этот факт во внимание, при рассмотрении вопроса о жаловании, — поправилась старушка, презрительно игнорируя своевременные замечания Типа.
Я не стал ничего обещать, а только неопределенно кивнул старой, которая, приняв, сей знак за царскую благосклонность, торжественно вопросила:
— Можно ли начинать, Ваше величество?
— Чего начинать? — не понял я.
— Как это чего, парад!
Час от часу нелегче, и все же я, наверное, у психов в гостях. Но как попали к психам эти красотки, может быть и они психички? Не хватало мне одной психопатки дома.
— Ах, парад. Ну что ж, давайте, парад так парад.