Джек постарался освободиться от сюртука, в то время как Онория расстегивала пуговицы его жилета. Отведя в стороны его руки, она стянула с него сюртук, затем жилет, затем потянула за рубашку, вытащив ее из панталон. Каждый раз, как ее пальцы касались его, Джек вздрагивал, дыша все более прерывисто. Проникнув пальцами под рубашку, Онория легонько коснулась его груди, обжигая своими прикосновениями. Джек чуть не задохнулся от удовольствия.
Разобравшись с застежками ее платья, Джек приспустил его с плеч и бережно стянул с рук за рукава; платье упало на пол. Онория стояла перед ним в одной сорочке. Соски ее пышной высокой груди просвечивались сквозь материю, взывая к ласковым поцелуям.
Подхватив Норри на руки, Джек перенес и усадил ее на кровать, затем скинул рубашку и панталоны. В одно мгновение он оказался перед ней в одних кальсонах, но они не скрывали его желания.
Присев рядом с ней, Джек вынул из ее волос шпильки, бросая их на пол. Копна пушистых золотых завитков рассыпалась по плечам Онории.
— Как мне нравятся твои волосы, сейчас они кажутся золотыми, — восхищенно прошептал Джек.
Затем он опустил бретельки сорочки с ее плеч и потянул сорочку ниже и ниже, пока его взору не открылись ее прелестные упругие груди.
— Ах, Норри, какая ты красивая! — Джек бережно взял ее груди в свои ладони и принялся ласкать их.
Онория в изнеможении откинулась на кровати, взволнованная и трепещущая. Джек коснулся языком ее сладкого розового соска, целуя, покусывая и дразня. Норри застонала от наслаждения. Он осыпал поцелуями другую грудь, не прекращая нежно ласкать ее.
Норри вздрагивала под его ласками, тело ее уже пылало. Она жарко обнимала Джека, ее руки и неумелые прикосновения распаляли его больше, чем ласки какой-нибудь опытной куртизанки.
Джек ласкал кончиками пальцев ее гладкий живот, описывая магические круги. Рука его блуждала по телу Онории, рождая в ней неведомые доселе ощущения. Он поглаживал рукой ее стройные бедра, коснулся холмика тугих завитков на лобке, затем его пальцы продвинулись дальше, пытаясь раздвинуть ее ноги, завораживая ее волшебными прикосновениями. Его рука опустилась ниже, то продвигая, то удаляясь, изучая и покоряя ее, доводя до безумия.
Джек не мог сдержать стона, когда обнаружил, какая же она влажная. В ней горело столь же безудержное желание, как и в нем, и она была готова покориться ему. Джек довел ее до исступления своими ласками; она изнемогала от желания, тело ее дрожало и извивалось под его руками. Онории показалось, что она умирает, она неистово прижалась к Джеку, готовая принять его. Стянув последнее, что на нем оставалось, Джек снова схватил ее в объятия.