Может, это он должен помочь найти выход | этим чувствам?
Благородная сторона его души, вернее, то, что] от нее осталось, говорила «нет». Но другая — мятежная, необузданная — подстегивала его продолжать ухаживания. Теперь ему понадобится немного времени, Онория скоро не выдержит и уступит.'
Он налил себе еще бренди. Он, скорее всего, опять напьется сегодня. Но ему наплевать. Ему! сейчас необходимо выпить, чтобы забыть теплоту | и податливость ее губ, мягкость груди, прильнувшей к нему.
Этого он не предвидел, когда согласился помогать ей. Он никогда бы не подумал, что почувствует желание к Онории Стерлинг. Ее отличали деловитость и предприимчивость, она была остра на язычок. И Джек так сильно хотел увидеть ее в своей постели, что от одной этой мысли у него начиналась ломота в затылке.
Она, казалось, ревновала его, когда завела эту волынку насчет леди Милбурн. Может быть, ему удастся это как-нибудь использовать в своих целях? Он сможет завести небольшой флирт с леди Милбурн, когда Онория окажется рядом, чтобы посмотреть на ее реакцию. Доведя ее тем самым до ярости, может быть, он добьется того, чего желает? Ревность женщины может заставить ее сделать все что угодно.
Джек улыбнулся. Если он заставит Онорию ревновать, его задача только осложнится. Но Джек никогда не играл по правилам, не собирался и сейчас. Он возжелал Онорию и хотел быть уверенным в успехе. Он использует для этого все возможности.
Сначала он хотел лишь несколько поцелуев. Но теперь этого казалось недостаточно. Онория даже не представляла, как потрясающе выглядела, появившись перед ним босой с длинными распущенными волосами, каштановым водопадом струящимся по плечам. Он мечтал соблазнить ее.
Онории нужно показать, сколько удовольствия она может получить, перестав беспокоиться о своей добродетели.
Джек думал, что Онория Стерлинг станет чудо как хороша, отбросив свою стыдливость в сторону, нужно только дать ей шанс. А ему доставит удовольствие научить ее. Бог свидетель, Джек знал себе цену как мужчине.
Утром Джек проснулся уставший, с затуманенными глазами. Он плохо спал, но не из-за бренди, а из-за Онории. Она заполнила все его сны, сны, которых он не видел прежде. В этих снах она унижала и смеялась над ним, а он, охваченный страстью, ползал перед ней на коленях; сны, в которых он заключал ее в свои объятия и нес в постель, и, наконец, овладевал ею.
И почему леди Милбурн появилась здесь так некстати? Он не чувствовал к ней ничего — ни любви, ни вожделения; она лишь служила напоминанием о его прошлой роскошной жизни. Отличные вина, друзья, пирушки, страстные доступные женщины, шикарная одежда…