Вот я и увлекся. Но это сильней меня. Необычность ситуации меня вдохновляет. Уже давно не пылал в моей душе этот огонь.
– Что удивительно, мосье?
– Ваше появление именно в данный момент, – говорю я.
– Я вам, наверное, помешал? Вы, вероятно, писали?
– Я начал. Только начал...
Мы надолго замолчали, погрузившись каждый в свои мысли. Он допил виски. Я предложил еще, но он отказался.
Спрашиваю, как он себя чувствует.
– Гораздо лучше. Но голова болит по-прежнему.
– Я дам вам аспирин.
Он возражает, говорит, «что и так уж меня замучил».
– Мне это не составляет никакого труда, – говорю я. – Может, снимете плащ? Вам будет удобней.
Вдруг у меня замирает сердце: он направляется к двери.
– Вы хотите уйти?
– Да, я покину вас, мосье, не хочу злоупотреблять вашим терпением. Думаю, я в состоянии передвигаться. От виски мне стало лучше.
Я кидаюсь к нему, хватаю за руку.
– Куда же вы пойдете? Без денег, без документов?
Он смотрит на меня собачьим, обезоруживающим взглядом. От этого взгляда у меня наворачиваются слезы. Я встряхиваюсь. Надо следить за собой, нельзя размягчаться.
– Снимайте-ка плащ! – говорю я тоном, не терпящим возражений. – Похоже, о вас давно некому позаботиться. Расслабьтесь, сядьте в кресло. Подумаем, как быть дальше.
Чувствую, как он податлив, словно воск. Лепи, что хочешь!
Неловкими движениями он стягивает с себя плащ. Я помогаю ему, бросаю плащ на одно из кресел. Пока незнакомец усаживается, достаю из ящика письменного стола аспирин.
Рядом с коробочкой аспирина стоит пузырек гарденала. Обычно я употребляю его в большом количестве. Незаметно вынимаю из пузырька две таблетки и зажимаю мизинцем в ладони: добавив их к аспирину, могу быть уверенным, что мой гость прекрасно проведет ночь. Желательно, чтоб он спал покрепче и не просыпался на каждый шорох.
– Не знаю, как вас благодарить, – он сидит, обхватив голову руками, с совершенно беспомощным видом, мне кажется даже, он расплакался.
– Я привык к встречам с незнакомыми людьми, – тихо произношу я, приблизившись к его креслу. – Они являются частью моего ремесла.
– Вы имеете в виду встречи в ваших романах? – он приподнимает голову.
Я объясняю, что для писателя персонажи его книги вначале всегда незнакомцы, которых следует опасаться. Постепенно мы их приручаем, и в итоге они становятся нам ближе лучших друзей.
– Напрасно они пытаются от нас ускользнуть. Мы срываем с них маски, изучаем, исследуем, пока не проникнем в малейшие их секреты.
– Ну, что ж, – говорит незнакомец, – мне лишь остается пожелать быть одним из них! Может, вы и с меня сорвете маску. Раз у вас есть опыт...