Она несла вахту на мостике. Десантник остановил Джоша у входа, но Мэллори, сидевшая в кресле у командного пульта и смотревшая в сторону двери, недоуменно подняла брови и жестом велела впустить гостя.
— Тебя Дэймон прислал? — спросила она, когда Джош остановился перед ней.
Он отрицательно покачал головой.
Она нахмурилась и положила — быть может, бессознательно, — руку на пистолет, висевший на боку.
— Что же тебя привело в таком случае?
— Я подумал, тебе наверняка пригодится комптех, изучивший Унию изнутри.
Сигни рассмеялась ему в лицо.
— И способный выстрелить мне в спину?
— Я не ушел с униатами. Они бы переписали программу. Дали бы мне новое прошлое. И новое задание… возможно, диверсию на Солнечной. Не знаю. Но оставаться на Пелле я не могу. Станционеры знают меня в лицо. Да и не по душе мне на станциях. Неуютно.
— Пустяки. Еще одна промывка мозгов, и все будет в порядке.
— Нет. Я хочу помнить. Теперь у меня кое-что есть. Реальное. И я дорожу этим.
— И все-таки норовишь убежать?
— Не навсегда.
— А ты говорил об этом с Дэймоном?
— Да, перед тем как пошел сюда. Он знает. Элен тоже.
Она откинулась на спинку дивана и, сложив руки на груди, с ног до головы ощупала его задумчивым взглядом.
— Почему «Норвегия»?
Он пожал плечами.
— Ты не намерена заходить на станции, верно? Только на эту.
— Верно. — Она чуть заметно улыбнулась. — Только на эту. Иногда.
— Корабль она уйти, — прошептала Лили, глядя на экраны и гладя Спящую по голове. Гигант отчалил от Верхней, развернулся и ринулся прочь. Его движения мало походили на движения других кораблей, посещавших станцию.
— «Норвегия», — произнесла Спящая название корабля.
— Один день, — сказала Атласка-Рассказчица, вернувшаяся из главного коридора с целым «ворохом» легенд, — один день мы уйти. Константины дать мы корабли. Мы уйти, унести Солнце в мы глаза, нет бояться темнота, мы нет. Мы видеть много, много вещи. Беннет, он дать мы прийти здесь. Константин, он дать мы идти далеко, далеко, далеко. Мы весна вернуться. Я хотеть уйти далеко, делать я гнездо там… Я найти звезда и уйти.
Глядя в бескрайнюю тьму, где странствовало Солнце, Алисия тихонько смеялась, и в ее голосе звучала нежность.