— Ее сиятельство графиня Крэнфорд. — Лицо Пила было совершенно бесстрастным, когда он открывал дверь кабинета лорда Рейвенхерста.
Позади него с чопорным, царственным видом стояла хрупкая седовласая дама. Ее пальцы в перчатках сжимали складки серого муарового шелка. Не шевелясь, двое молча изучали друг друга.
— Дорогой мой мальчик, — прошептала наконец графиня с выражением нескрываемой радости на лице. Говоря так, она протянула ему руки.
— Тетя Виктория, — пробормотал Рейвенхерст и, подойдя к ней, взял за руки и усадил в кресло. — Что вы делаете здесь, в Рае? Когда я виделся с вами в последний раз, вы были захвачены вихрем светской жизни и у вас едва оставалось время для благотворительности.
— А что я и в самом деле здесь делаю? — с упреком произнесла пожилая женщина, пристально вглядываясь темными глазами в его лицо.
— Проявляете заботу о племяннике? — В голосе Рейвенхерста послышалась нотка смирения.
— Проявляю заботу о племяннике.
Темные глаза Дейна с нежностью рассматривали ее морщинистое лицо.
— Остается молить Бога, чтобы на вашем попечении не оказалось также девиц на выданье.
Графиня издала звук, очень напоминавший фырканье.
— Одна вечеринка в Рейнло, и ты никогда не забудешь ее. Полагаю, старая женщина может позаботиться о благополучии своего единственного родственника без того, чтобы ее называли старой каргой, сующей нос не в свое дело!
Лицо Рейвенхерста просияло, улыбка смягчила твердую, точеную линию челюсти. — Но я внимательно следил, чтобы не назвать вас… э-э… старой каргой, тетушка. — В его лазурных глазах промелькнули озорные искорки. — Это бы помогло хоть немного?
Графиня в ответ просияла.
— Ты прекрасно знаешь, ничто не может тебя спасти.
— Тогда объявляю перемирие. Мы выпьем чаю, и вы расскажете мне обо всем, что произошло в Лондоне со времени моего отъезда.
— Я скорей рассчитываю, что мы поговорим о тебе, — сказала графиня, проворно одергивая юбки. — Ты по крайней мере немного поправился с тех пор, как я видела тебя в последний раз. Но ты неважно спишь — это видно по кругам у тебя под глазами.
Рейвенхерст протестующе поднял руки:
— Перестаньте, тетя, мне почти тридцать шесть. Понимаете, обо мне уже можно не беспокоиться.
— Нужно беспокоиться о каждом, — отрывисто произнесла тетушка, внимательно вглядываясь в его лицо. — Значит, это очень опасно? — тихо спросила она.
— Надзор за Королевским военным каналом довольно утомителен, но эту местность вряд ли можно назвать опасной, тетушка.
— Чепуха. Я говорю об истинной цели твоего пребывания в Рае.
Глаза Рейвенхерста сделались бездонными.