— Накинь… на меня плащ, девочка, — прошептал Джек сквозь стиснутые зубы, — мне надо сказать тебе…
Она смотрела в его застывшие, туманные глаза. Когда Джек заговорил снова, в его голосе слышалась отчаянная решимость.
— Садись, Тэсс. Выслушай меня сейчас, ибо у меня осталось совсем мало времени. — Он покачал головой, заметив, что она хочет что-то возразить ему. — Нет времени для лжи, детка. Он оказался чертовски умным. Поджидал… скажи Рейвенхерсту, — Джек остановился, побледнев и переводя дух, — Ранзли и еще другой. Ищи… ищи крыло. Никому не доверяй.
Глаза контрабандиста на мгновение затуманились, но он затряс головой, отгоняя подползающее оцепенение.
— Твой виконт не тот, за кого себя выдает. Ты могла бы все испортить, детка.
Тэсс покачала головой, не желая больше ничего слушать.
— Не говори так, Джек. Ты… тебе станет…
— Скоро я умру, — без выражения закончил он, — но мне не грустно, слышишь? Это была хорошая жизнь. Я заберу с собой в неведомые края редкие воспоминания. И самые лучшие из них — о тебе. — Его глаза снова затуманились. — И о ней. Она была прелестней любой другой женщины, которую я когда-либо знал. Да, более чудное создание никогда не украшало землю. — Его неистовые темные глаза остановились на лице Тэсс. — Я обещал ей, что не скажу тебе, но сейчас нарушаю обещание. Ты заслуживаешь этого. — Он с силой обхватил пальцами ее запястье. — Ты никогда не была его дочерью, детка. Нет, ты кровь от моей крови и плоть от моей плоти. И я люблю тебя с самого первого мгновения, как ты пронзительно закричала в первый раз. Моя милая, милая Тэсс! Мое дорогое дитя.
У Тэсс перехватило дух. Невозможно! Сердце подпрыгнуло у нее в груди, и в голове загудело.
И все же это казалось очень логичным. Это многое объясняло, по крайней мере жестокость по отношению к ней Эдварда Лейтона. Затаенную боль матери. Заботу, которой всегда окружал ее Джек.
— Это не было подлостью, детка. Я знал ее задолго до того, как он положил на нее глаз. Но я как дурак считал, что мы слишком разные по положению, и поэтому позволил ей ускользнуть. Когда я образумился и вернулся к ней, она уже не могла принадлежать мне, поскольку ее насильно выдали замуж из-за долгов отца. — Его глаза на мгновение закрылись, и он содрогнулся. — Как бы она гордилась тобой, детка! Ты никогда не уступала ему. Да, ты такая пылкая, какой она хотела тебя видеть. По меньшей мере я смог для тебя сделать хотя бы это.
С губ Тэсс готовы были слететь сотни вопросов, но она с ужасающей ясностью понимала, что у нее нет времени. Седовласый человек застонал от боли. Через несколько томительных мгновений он открыл глаза.