Несколько часов спустя, когда удлинившиеся тени переросли в сумерки, в четыре домика на краю болота было доставлено четыре розы.
И четыре человека насторожились, увидев свернутые черные лепестки, тайный знак Лиса. Что задумал этот негодяй, так скоро собирая их опять? У них оставалось только шесть часов, чтобы приготовить повозки, лошадей и сорок человек. Однако их раздражение скоро улетучилось.
Чем больше рейдов, тем больше в их карманах будет звенеть золотых гиней. Поэтому чего жаловаться, если их Лис такой усердный?
Да, когда на болото опустится темнота, все они будут ждать в условленном месте.
Небо было свинцовым, с нависшими темными облаками. В тяжелом воздухе чувствовалось приближение дождя.
Ночь на болоте.
В этой гнетущей тишине вполне могли бродить привидения.
На секунду в темноте вспыхнул фонарь, и его свет тотчас погас. Стоящая высоко на дюнах фигура с фонарем направилась в подветренную сторону, повернувшись, чтобы осмотреть зоркими глазами волны песка, простиравшиеся на север к шпилям Рая и на восток, к обширному черному пространству Ромнийского болота.
«Там ничего не движется, — решительно сказала себе Тэсс. — Тогда откуда это тошнотворное чувство тревоги?»
В удаленной точке Ла-Манша появилась ответная вспышка света, так же быстро пропавшая.
Неожиданно местность ожила. С дюн поднялась цепочка темных фигур, и сорок контрабандистов со скрытыми темнотой лицами, переправившись через песчаную гряду, направились к берегу. И, как по команде, в бледном лунном свете слабо замерцали паруса брига с прямым парусным снаряжением.
Над болотом эхом отозвался одинокий крик пустельги, почти полностью потонувший в скрипе двух десятков повозок, медленно продвигающихся по восточной кромке дюн.
Неожиданно откуда-то из темноты выскочила лошадь с всадником, одетым в черное, начиная от плаща и кончая треуголкой. В лунном свете хорошо было видно лицо под шляпой — странное лицо с черными усами, торчащими под небольшим острым носом. Глаз всадника почти не были видны сквозь узкие прорези маски. И хотя они сверкали от возбуждения, никто не смог бы определить их цвет.
— Еще раз хочу похвалить вас за отличную ночную работу, мои джентльмены, — прокричал всадник пронзительным голосом, искаженным маской. Трудно было догадаться о его истинном тембре, однако прерывающий его слова смех был звонким и искренним.
Лис. Произносимое с гордостью, благодарностью и страхом имя шепотом передавалось по цепочке, и на всадника воззрились сорок человек.
— Вы когда-нибудь слышали, чтобы Лис опаздывал, мои отважные парни? — просипел человек этим странным, неестественным голосом. — Да, собакам Хоукинза еще предстоит загнать меня в нору! — Потом его веселость сменилась холодной точностью команды: — Поднимайте вельботы, мистер Джонс!