— Узнаешь, кто это? — спросил он.
Зверек. Но какой? Элпин прижала его к груди и погладила. Это не кошка — уж слишком ласковая зверушка и слишком мягкий у нее мех. Затем она нащупала ушки и почувствовала упирающиеся в ладонь задние лапы.
— Кролик.
Он обнял ее за плечи.
— Это не простой кролик. У него очень интересный предок.
Хэтти, еще один увечный зверек из тех, которые были единственными друзьями Элпин. Элпин себя не помнила от счастья, ее глаза наполнились слезами. Много лет назад дядя заставил ее отдать крольчиху Малькольму. Мальчик отпустил Хэтти на свободу.
Элпин задыхалась от благодарности. Она прижала к себе живое свидетельство прошлого и прислонилась к мужчине, подарившему ей его.
— Ты ходил на Дворничий пустырь, — сказала она, восхищаясь его жестом.
— Да, — Малькольм погладил ушки кролика. — Я же говорил тебе, что там полным — полно потомков Хэтти. Мы называем их «дружки Элпин».
Оказывается, ее вспоминают здесь с нежностью.
— Даже не знаю, что сказать.
— Мне достаточно счастья, звучащего в твоем голосе, — Малькольм обнял ее.
— Я очень счастлива. — Это было нечто большее, чем счастье; в эту минуту Элпин почувствовала любовь к Малькольму Керру.
— Жаль, что так темно. Ты вряд ли видишь ее, — сказал он. — Она вылитая Хэтти.
— Мне не нужно света, чтобы вспомнить Хэтти. Мне кажется, что я рассталась с ней только вчера.
— Нет! — с нажимом произнес Малькольм. — Забудь все, что было вчера, Элпин. Думай лишь о настоящем, о том, как я хочу тебя и как хорошо нам будет вместе.
Ей очень хотелось последовать его совету. Элпин встала на цыпочки и поцеловала Малькольма в щеку. Он повернулся и наклонил голову. Их губы встретились.
Его губы были мягкими и слегка припахивали элем, который он пил в таверне. Элпин мечтала о прекращении всех разногласий между ними и поэтому, когда Малькольм наклонил голову и их поцелуй стал глубже, она поняла, что страсть способна хотя бы на время решить все проблемы.
Теплое, пушистое существо, уютно свернувшееся у нее на руках, создало символический мостик между ними, уничтожив разделявшие их годы, успокоив бурю, некогда бушевавшую в душе Элпин, и напомнив все радости прошлого.
Малькольм нежно гладил ее спину, постанывая от счастья. Элпин чувствовала себя любимой и возродившейся к жизни. Внутренний голос говорил ей, что она наконец-то вышла на дорогу, в конце которой ее ждут только покой и счастье.
Надеясь на исполнение своих желаний, Элпин прильнула к Малькольму. Кролик завозился.
Малькольм чуть отстранился.
— Понимаешь ли ты, любовь моя, — промурлыкал он, — что сейчас ты впервые поцеловала меня по собственной инициативе.