— Дело не в этом. Я чувствую свою ответственность за Иланну. Иногда она бывает очень упряма.
— У нее была прекрасная учительница. Служанка пошла вся в госпожу. Надеюсь, что сегодня у нее выходной, — фыркнул Малькольм.
Во дворе, примыкавшем к стене, ограждавшей сад, толпились люди. Саладин сидел на земле, упираясь спиной в массивную деревянную дверь и вытянув ноги. Он прижимал к щеке клочок яркой цветастой ткани, расцветка которого показалась Элпин знакомой.
— Добро пожаловать, господин мой, — приветствовал он Малькольма.
— Что случилось?
— Эта женщина потревожила меня во время молитвы.
Из-за стены послышался вопль невидимой Иланны.
— Смотри, что я думаю о твоих молитвах, мусульманин! — через стену полетели обрывки бумаги.
— Она рвет на кусочки Коран, — проговорил Саладин, глядя на валяющиеся на земле клочки.
— Что ты с ней сделал? — возмутилась Элпин.
— С ней! — убрав от щеки лоскут, Саладин продемонстрировал огромную царапину.
— Скажи им, что ты сделал, подлая скотина! — завизжала Иланна.
— Ничего, — прокричал в ответ Саладин.
— Ха! Тогда мой отец был из рода икуафо, которые жрут комаров и протыкают себе нос кабаньими костями!
Малькольм опустился на колени рядом с другом.
— Расскажи, что случилось.
— Она кокетничала со мной, чтобы я ее поцеловал.
— Ах ты, лживый мавр! Вздохнув, Саладин прикрыл глаза.
— Не знаю, что на меня нашло. Я попытался поцеловать ее, и видите, что она со мной сделала. Беда с этой девицей.
— Да уж, обезьянья морда, охотник за рабами!
— Господи, Саладин, — пробормотала Элпин. — Ты спустил с цепи дикарку.
— Да? — переспросил он. — Нельзя требовать от человека невозможного. На моем месте всякий поступил бы так же, увидев полураздетую женщину с подносом фруктов.
Малькольм задумался над тем, что он сделал не так. Что же он такого совершил, что его жизнь превратилась в комедию ошибок?
— Выпусти ее, дружище.
— Да, — присоединилась к нему Элпин. — Открой дверь.
— Развеется, — Саладин был невозмутим, как миссионер. — После того, как она извинится.
Иланна расхохоталась:
— Африканская принцесса скорее станет белой, как рыбье брюхо, чем начнет извиняться перед каким-то извращенцем-мавром!
Закинув голову, Элпин закричала:
— Что он сделал с тобой, Иланна? У тебя все в порядке?
— Он сунул свой язык мне в рот! Ох! — голос Иланны дрожал от отвращения. — На вкус он такой же, как та бурда, которой он питается.
— Ты сама подавала мне ее, девчонка! — вскричал Саладин.
— А ты ел и просил добавки, — прокричала она в ответ.
Нахмурившись, Саладин потянулся к ятагану. В тусклом свете закатного солнца изогнутый отполированный клинок сверкал, как золото.