— Ты видела сегодня Иланну?
— Она еще спит. Разбудить ее?
— Не надо. Лучше вымой окна в верхнем покое.
Далила, задрав хвост, терлась о ноги Доры. Служанка подхватила кошку на руки.
— Будет сделано, — она направилась к двери.
У Элпин пропал аппетит. Она окликнула служанку.
— Когда лорд Малькольм возвращается?
— Он сказал мистеру Линдсею, что будет через неделю.
Неделя. Он даже не удосужился предупредить свою невесту. Элпин это одновременно казалось и наказанием, и отсрочкой приговора. За это время она успеет отыскать недостающие письма. Тогда она поймет, с чего бы это Малькольму заботиться о ней аж пять лет назад. В глубине души она надеялась, что им руководили нежные чувства, но понимала, что он вовсе не настолько сентиментален.
Дора выжидательно смотрела на нее.
— Будем надеяться, что он вернется не с пустыми руками, — заметила Элпин и положила печенье обратно на сковородку. — В кладовке осталось совсем мало мяса. К зиме вы будете голодать.
— Я? — Дора покачала головой так, что ее колпак съехал на сторону. — Лорд Малькольм не позволит, чтобы кто-нибудь из его слуг голодал.
Элпин случайно выдала себя. Дора не подозревала, что Элпин намерена уехать. Надо следить за собой.
— Нет, конечно.
Дора обхватила кошку и покачалась, словно баюкая любимое дитя. Хихикая, она заметила:
— Вы с графом будете питаться любовью.
Когда наступит зима, Элпин будет на Барбадосе греться под лучами тропического солнца и наслаждаться независимостью. Пусть Дора считает брак по старым обычаям романтичным; Элпин на это плевать.
— Я уверена, что так оно и будет.
Когда служанка ушла, Элпин поднялась наверх, в комнату Иланны. Ее подруга сидела перед зеркалом и причесывалась.
— Как спала?
Взяв полосу ткани, Иланна начала обкручивать ее вокруг головы.
— Как ящерица на солнышке.
Ее наигранная веселость не обманула Элпин. Постель была не смята. Иланна даже не ложилась.
— Что было в том мешочке с едой, который Дора передала Саладину? — полюбопытствовала она.
На этот раз улыбка Иланны была искренней.
— Еда, соответствующая его дурацким мусульманским принципам.
В улыбке сквозило ехидство.
— А что еще?
Закрепляя тюрбан, Иланна спокойно сообщила:
— И немножко моего слабительного снадобья.
— Что? — Элпин не знала, расхохотаться ей или выругаться. — Ох, Иланна! Он будет сидеть под кустом вместо того, чтобы выслеживать дичь.
— Готова спорить.
Но через десять дней, когда охотники вернулись, Элпин заподозрила, что все сложилось не так.